— О, Пол! Пол! — Дженни так сильно прижалась к нему, что сквозь одежду ощутила тепло его тела.
Пол чувствовал, что явно перебрал сегодня вечером. Хотя он ведь много пьет в последнее время… Его мозг в такие моменты становился неповоротливым и отказывался что-то анализировать, думать и принимать какие-либо решения. И тем не менее у него всегда в голове оставался маленький участочек, который, казалось, обладал определенной устойчивостью к алкоголю. И именно он был тем здравым смыслом, который помогал ему еще как-то ориентироваться в происходящем. В эту секунду Пол услышал, как внутренний голос говорил ему: «Не смей этого делать! Только не с Джинни!» Но шок, который он испытал, обнаружив в ней такие чувства, подталкивал его к совершенно противоположным действиям. Он еще крепче обнял ее. «Прекрати! Остановись, ради всех святых!» — нашептывал его разум, но руки действовали сами по себе, независимо от его желания и благородных порывов. Она хочет меня! Черт подери, она хочет меня! Это ж ясно без слов. Она хочет моей любви. Она одинока… А как же Айви? О… Айви! Да, Айви. Но Джинни так одинока, а я никогда и не догадывался об этом. Ей уже тридцать девять. Бьюсь об заклад, она к тому же все еще девственница… Ну, остановись же! Ведь всю оставшуюся жизнь ты будешь жалеть об этом. Ее губы коснулись его рта. Прекрати немедленно! Пока еще не поздно. Мы оба просто пьяны! Разве мало Айви? Помни, наступит утро. Что скажет Мэгги! Не забывай, после ночи всегда приходит утро.
Наконец он нашел в себе силы остановиться. Пытаясь вырваться из объятий Дженни, Пол слегка оттолкнул ее от себя. Она качнулась назад, словно действительно была сильно пьяна. Затем он подошел к камину и оперся рукой о каминную доску. Тихо заговорил:
— Прости, Джинни. Прости… Мне не стоило этого делать. — «Нужно придерживаться именно такой тактики, — подумал Пол. — Буду обвинять во всем себя, от этого ей станет легче. Ужасно вот так отшвырнуть от себя женщину». Вслух он сказал: — Прости, Джинни, прости. Я слишком много выпил. Я жалкий пьяница. Потерял последние остатки стыда. Посмотри на меня, Джинни.
— О, Пол! Пол! О чем ты… Это все я сама… Это из-за меня.
— Что ты имеешь в виду? Неужели ты решила, что я?.. Только потому, что ты сделала… Как ты могла подумать это, Джинни! Я и раньше хотел, но… — Он дотронулся рукой до ее носа, и тут же ее слезы потекли ручьем по его пальцам. — Джинни, ты такая хорошая, такая чистая внутри. Прости меня, пожалуйста, и давай забудем об этом. Мы оба чуточку сошли с ума. Пойдем, я помогу тебе добраться до постели. Пойдем, моя хорошая. Да и мне уже пора домой. — Он взял в руки ее лицо и повернул к себе. Затем мягко спросил: — Можно я поцелую тебя, Джинни? В первый и последний раз. Нам не стоит с этим играть.
Она не ответила и даже не пошевелилась, когда его лицо приблизилось к ее. Только легкая дрожь пробежала по телу Дженни, стоило лишь Полу прикоснуться к ее губам. Ничто в ней не выдало ее чувств и ее состояния.
— Спокойной ночи, Джинни. Постарайся забыть обо всем. Ладно?
Пол ушел, оставив ее стоять прямо посередине комнаты. Он просто сбежал от нее. Пройдя несколько метров, Пол почувствовал, что ему стало невыносимо жарко. Расстегнул пальто, снял шарф, чуть ослабил узел галстука. Его лицо горело. О боже, он чуть не сделал это… Джинни! Джинни! Слепой дурак! Но как, как он мог догадаться об этом? А ведь она не была пьяна. Ничуть! Какое странное ощущение. Он испытывал к ней страсть. Страсть! Не что-нибудь другое, нет, именно это чувство захватило его сейчас. И к кому! К Джинни! Это оказалось таким сильным, что не могло сравниться ни с привязанностью к Бет, ни с животной страстью к Айви. Ничего подобного Пол раньше не знал. Джинни так отдавалась своему чувству, что оно, естественно, не могло не отозваться в его душе. Но если это так, почему же он не ответил ей. Почему просто сбежал? Ведь она так нуждалась в ком-то сильном рядом… Вернее, не в ком-то, а именно в нем. Только в нем. Как он не замечал этого раньше? Все эти годы Джинни прислуживала Бет. Может, это из-за него? Он снова вспомнил ее глаза. Ее взгляд. Открытый и в то же время откровенный. Она предлагала ему все, что имела. А это, надо признаться, немало.
Боже, скорее бы рассвело. Тогда этот кошмар поблекнет и рассеется как дым. А если этого не случится? Что же тогда? Тогда ему придется снова и снова делать вид, что ничего не происходит, что все по-прежнему.
Он все шел и шел по скользкому тротуару, чувствуя, что ему не нужно дожидаться рассвета, чтобы начать трезво смотреть на вещи.
Читать дальше