Кэрол Грейс - В объятиях босса

Когда наконец у Кайла отяжелели веки и он согласился отпустить их при условии, что ночник будет гореть, а открытая книжка останется на подушке, они перешли в гостиную.

— Ну, спасибо еще раз, — сказала Клаудия. — Ты был просто великолепен.

Она надеялась, что Джо поймет: вечер закончен. Но он не понял. Он уселся в большое кресло у окна.

— Где ты научился так заботиться о детях? — спросила она.

Джо пожал плечами.

— Не знал, что я вообще это могу.

— Ты никогда не сидел с чужими детьми? У тебя не было племянников, например?

— Нет.

— Ну, не знаю даже, как тебя благодарить.

— Не знаешь? — Джо сощурился.

— Если ты имеешь в виду, чтобы я осталась у тебя работать, то я не могу, и ты знаешь об этом.

— Не можешь или не хочешь?

— Джо…

Хорошо, я понимаю. Я не буду на тебя давить. Но что ты скажешь о моем предложении выйти за меня замуж?

Клаудия глубоко вздохнула. Она же знала, что он не отступит.

— Я думала, что мы уже решили этот вопрос. Если ты за этим пришел сюда, то мог бы не беспокоиться. Если же ты решил показать мне, что сумеешь провести субботний вечер с маленькими детьми, то можешь быть доволен, ты справился, и, похоже, даже лучше, чем я. Намного лучше. Ты это хотел услышать? Я ценю то, что ты сделал для меня. Правда. Ты не перестаешь удивлять меня, Джо.

— Это означает «да»? — спросил он.

— Нет. Ты же знаешь мое отношение к браку, основанному на…

— Уважении, доверии, восхищении?

— Ты так легко об этом говоришь…

— Не думаю, что кому-то легко жениться и стать отцом. Но я хочу попробовать.

Она пристально посмотрела на него. Он говорил так убедительно, так серьезно, так разумно. Даже слишком. Ей хотелось страсти, хотелось желания, а больше всего любви. Что в этом такого? Что, это так трудно найти? Да. Но это не означает, что она готова пойти на компромисс. Ни сейчас. И ни когда-либо в будущем.

— Попробовать? А что будет, когда ты поймешь, что ничего не получилось? Поймешь, что твоя собственная жизнь больше тебе не принадлежит? Твои друзья бросят тебя, потому что ты не сможешь проводить с ними вечера по пятницам. Ты не сможешь гонять на своей машине по субботам, потому что с мальчиком надо будет ходить то на танцы, то на баскетбол…

— А ты считаешь, что я смогу бросить тебя и моего малыша? — недоверчиво спросил он.

— Нет, я знаю, что ты всегда держишь свое слово. Но думаю, что тебе захочется бросить. А это еще хуже. Мои родители никогда не ругались. Никогда не было ни споров, ни криков, ни хлопанья дверьми. Было просто вежливое молчание. Не было ни привязанности, ни любви. Они просто проводили время, считая дни, месяцы, годы. Сейчас они оба стали намного лучше. Я понятия не имела, какие они на самом деле, пока они не разошлись. Теперь они свободны и наконец счастливы. Я встречаюсь с каждым из них по отдельности, понимаю, чем они пожертвовали ради меня, и чувствую себя виноватой. Ты хочешь, чтобы и наш ребенок испытал что-то подобное?

— Нет, — ответил он.

Джо сидел, глядя в пространство, занятый своими мыслями. Неужели ей удалось убедить его? Неужели он наконец сдался? Она надеялась на это. Это было бы огромным облегчением. И все же она не чувствовала себя по-настоящему спокойной. Джо так легко не сдавался.

— Я могу сделать кофе, — предложила она, чтобы нарушить молчание.

— Кофе? Мне кажется, я еще не ужинал.

— Да, но…

— Я закажу еду из китайского ресторана. Клаудия вдруг почувствовала, что сильно проголодалась. Она то ощущала волчий голод, то вообще не могла ни есть, ни пить, разве что крекеры и яблочный сок. Сейчас в ней проснулся зверский аппетит.

Опять он приказывает ей. Но на этот раз Клаудии было все равно, и она не возражала. Она слушала, как он делает заказ, будто для целой армии китайских солдат.

Когда Джо положил трубку, она покачала головой и улыбнулась.

— Кто будет все это есть?

— Мы трое, — ответил он. — Ты, я и ребенок. Тон, которым он произнес эти слова, заставил ее сердце подскочить в груди. Ты, я и ребенок. Похоже на название книги или песни.

Когда еду привезла, они сели за стол на кухне, пили чай и ели прямо из коробок.

— Мы однажды так уже ужинали, — сказал он. — Может быть, ты уже не помнишь, но это было в субботу, после того как мы задержались на работе допоздна.

Да, это был проект по сорту «Арабика», — ответила Клаудия. Она не верила, что он помнил тот вечер. Они тогда болтали и смеялись часами. Эта близость, это чувство товарищества были очень дороги для нее. А для него? В то время он встречался с одной балериной. Великолепная, высокая, стройная женщина, которая сидела на диете с десяти лет. Джо просил Клаудию покупать ему билет в первый ряд на каждый ее спектакль. Клаудия делала для него вырезки из газет с отзывами на ее выступления. В отзывах всегда отмечались грация, воздушность и живость Жизели. Сама Клаудия никогда не видела, как она танцует, но могла себе представить это волшебное зрелище.