Дженнифер Пробст - Брачная ошибка

Высшее начальство должно внушать уважение и страх. А у Карины вскоре образовалась группа поклонников, восхищавшихся ее непобедимым оптимизмом, великодушием и умением работать в команде. К сожалению, она так привыкла прикрывать всем задницы, что в результате вынуждена была работать одна за всю команду.

Дверь открылась.

Она торопливо вошла – опять в короткой юбке и сексуально-строгой блузке, которые Максу уже в кошмарах снились. После того дикого срыва он стал осторожнее, стараясь как можно реже оставаться с ней наедине. Хотя Карина сама, казалось, и думать забыла о том случае. Похоже, от их поцелуя мир не рухнул. Уязвленное самолюбие день за днем не давало ему покоя. Она что, со всеми так целуется? Он один из многих и не стоит даже смущенного румянца?

– Я тебе нужна?

Карина перевела дыхание и оперлась бедром о край стола. Трехдюймовые шпильки так и манили перейти ко второму раунду и на этот раз довести ее до оргазма. Макс поспешно отвернулся. Он сам покраснел и ухватился за спасительное раздражение.

– Я думал, мы договорились, что фирменные десерты до открытия держим в секрете, – заговорил он жестким, холодным тоном, напомнив себе, что разговор у них чисто деловой. – Нам нужно, чтобы их ждали с любопытством и нетерпением, это залог успеха. Так?

Он поглядел на нее. Брови сведены в недоумении, носок туфли выстукивает по полу какой-то незнакомый ритм.

– Конечно, я помню.

– Тогда почему же мне звонят, что в булочной Пита уже торгуют нашими тортами?

– Какими? – охнула она.

– Полентой по-окски.

Этот бисквитный торт по структуре напоминал поленту, но в нем была начинка из сливок с лесным орехом с небольшим добавлением абрикоса, а наверху красовались искусно вырезанные шоколадные птички. Популярнейшее блюдо в Бергамо. Однако американские кондитеры избегали настоящей итальянской классики, ограничиваясь привычным набором, так что этот торт должен был стать уникальной новинкой.

– Не может быть! – покачала головой Карина. – Я сама говорила с Питом несколько дней назад, когда мы ходили к нему в магазин. Такой торт ему не сделать, и кондитера подходящего у него нет.

Все ясно.

– Ты говорила с нашим конкурентом? – пронзил ее взглядом Макс.

– Ну… он сам подошел представиться. – Карина переступила с ноги на ногу. – Был очень вежлив и мил, хотел поприветствовать новых соседей.

– Не сомневаюсь. Вспомни, о чем вы говорили. Ты говорила ему, что мы собираемся делать этот торт?

– Ничего подобного. Он что-то такое рассказывал о своем дяде, который был в Италии, пробовал там какой-то торт, и он ему очень понравился. Вот он и хотел узнать… – Она смолкла. В душе у него на секунду даже проснулась жалость при виде ужаса, отразившегося на ее лице, когда до нее дошло. – О нет!

– Он хотел узнать, как этот торт называется и не собираемся ли мы его продавать. Так?

– Поверить не могу, что попалась на его удочку. – Карина закусила губу. – Он говорил так искренне. Сказал, что дядя заболел и хочет попробовать этот торт еще раз, а я сказала, что у нас он будет, когда откроем новую кондитерскую. – Макс ждал, что она опустит голову, но Карина твердо встретила его пристальный взгляд. – Прости. Я все испортила.

Любого другого подчиненного он разорвал бы на части и потом еще несколько дней жизни не давал. Макс уже открыл рот… но не мог же он добивать Карину, когда она и так переживает. Беспощадная честность, с которой она признала свою ошибку, вызвала у него только горячее желание подойти к ней и обнять, как в старые добрые времена.

Но Макс сохранял дистанцию и не терял головы.

– Я понимаю. – Он помолчал, пристально глядя ей в лицо. – Карина, тебе нравится здесь работать?

– Да. – Она сжала губы. – Я сожалею, что так напортила, но Майкл на меня надеется. Я буду стараться работать лучше.

Прекрасные шоколадные глаза были полны решимости. Желание как-то успокоить ее было нестерпимым, но Макс не двигался с места, словно прирос к полу.

– Я знаю, Майкл хочет, чтобы в будущем ты взяла на себя управление «Милой Мэгги». Ты предана делу и умна – в этих твоих качествах я никогда не сомневался, cara. Но ты сама этого хочешь?

Карина немедленно погасила вспыхнувшую было искру сомнения.

– Конечно. Я ведь для этого и училась. Я не собираюсь подводить своих близких.

Макс почувствовал гордость. Лояльность и рабочая этика у этой женщины на высоте – других таких еще поискать надо. Однако он помнил о ее тяге к творчеству и страсти к живописи. Вспомнил, как мать вешала ее картины на кухне, удивляясь таланту дочери.