Билли Грин - Идущий по звездам

Обернувшись, она посмотрела на тени, лежавшие вокруг костра, но ничего не обнаружила. И тогда она поняла. Страх объяснялся не тем, что было вокруг, а тем, что Марк чувствовал внутри себя. Той частью его существа, которой он не признавал, и которая неожиданно вырвалась на поверхность.

Безмолвный поединок, в котором он участвовал, заставил его вспотеть, и, прикрыв глаза, он бормотал:

— Ней ма-вун-эт эйн. Ней ма-на-ич-ка эйн.

Потом Марк глубоко задышал, его тело откинулось назад и, когда он снова открыл глаза, это был уже другой человек. Это был наследный принц, жесткая, взрослая версия того неукротимого мальчика, которого она видела на снимке.

Когда он начал петь, в его голосе была непоколебимая уверенность в себе. Он больше не был просителем. Он командовал и бросал вызов воображаемым противникам.

В его глазах больше не было страха. Победив что-то, невидимое для Лэйкен, он сделался надменным властелином, отдающим приказания непокорным вассалам.

Затем возникло некоторое замешательство. Нахмурившись, он повернул голову и уставился на Лэйкен.

— Ней ма-оку-а? — Затем громче: — Ка! Потом он отвел от нее взгляд и поднял

вверх руки, сжатые в кулаки. Кивнув в сторону Ч. Д., он произнес:

— Ней нер-та-мар. Тоси-тао-йо. Он снова посмотрел на Лэйкен и вот — она больше не сидела на земле, поджав под себя ноги. Она не помнила, как встала, но костер больше не был перед ней. Он был под ней.

Было безветренно и не раздавалось никакого треска от горевшего дерева, не было ни дыма, ни какого-либо постороннего запаха, носившегося в воздухе. Было такое ощущение, что она движется в вакууме, а окружающий мир отгорожен от нее непроницаемым экраном.

Марк был теперь рядом с ней, он смотрел ей в глаза, поднимая вверх руки ладонями наружу. Ее руки тоже поднялись. Когда ее ладони соприкоснулись с его, она почувствовала ткань его кожи и ощутила, насколько она тверда. Это было совершенно реальное ощущение.

Она радостно рассмеялась, когда вспышка пламени осветила их скрещенные руки. Это была радость, сделавшаяся видимой и распространившаяся от их рук.

Лэйкен заморгала, а в следующее мгновение уже снова сидела на прежнем месте.

Она смущенно оглянулась вокруг, но все было таким же, как и раньше. Как будто ничего не произошло.

Марк сидел, скрестив ноги, по другую сторону костра и, раскачиваясь, напевал.

Прежде чем Лэйкен успела сделать протестующий жест, Ч. Д. оцепенел.

— Что-то произошло, — сказал он. Ее брат говорил не так, как обычно. В его голосе не было дерзости, не было спокойной логики. Он не анализировал событие, как это бывало обычно, а был полностью поглощен им.

Его голова странно и, резко дернулась в сторону, и он опрокинулся на спину. И тут же его тело стало сотрясаться в мощных конвульсиях.

Ужас охватил ее, и Лэйкен попыталась подняться на ноги.

— Сиди на месте, — приказал Марк. — Никто не должен двигаться.

Песнопение возобновилось. По лицу Лэйкен струился пот, в ожидании она сжала кулаки.

А затем судороги, охватившие тело ее брата, прекратились столь же внезапно, как и возникли. Он совершенно затих.

— Ту-кует, — сказал Марк. — Все кончено. Лэйкен уже бросилась к брату. Она встала

на колени и прижала его голову к своей груди.

— Ч. Д., Ч. Д. — Она бросила возмущенный взгляд в сторону Марка. — Что с ним? Почему он…

Она осеклась, почувствовав, что брат хочет вырваться из ее рук. Он открыл глаза и вздохнул.

— Все кончено, — сказал он, повторяя слова Марка.

Отстранившись от нее, Ч. Д. медленно поднялся на ноги. Лэйкен почувствовала, что Роз крепко сжала ее руку. Он двигался спокойно. Никакого дрожания, никакой трясучки.

Лэйкен и Роз завопили в одно и то же время и бросились обнимать Ч. Д.

Посмотрев в сторону, Лэйкен увидела Марка, стоявшего возле костра и молча наблюдавшего за ними.

Поймав на себе ее взгляд, он резко повернулся и ушел в темноту.

Марк ходил взад и вперед перед деревянной скамейкой. Было два часа ночи, но он знал, что не уснет. Когда гостиничный номер стал надвигаться на него, он вышел на улицу, чтобы бороться против того, что пыталось взять его под контроль.

Знал ли он, с чем ему бороться? Улыбка заиграла на его губах. Он, по крайней мере, мог назвать это по имени. Это не любовь. Способность любить была вытравлена из него много лет назад. Желание? Да, он хочет ее. Она нужна ему, как воздух, которым он дышит.

Однажды он сказал ей, что нужно соблюдать осторожность, когда обращаешься с просьбой к богам. Ему самому следовало прислушаться к своему совету. Недовольный холодностью своих связей, он хотел чего-то большего. Боже правый, он получил это.