— Не думай ни о чем, — прошептала Алисия, скользнув ладонью по его бедру.
— Но я должен взять тебя!
Убеждённость, прозвучавшая в его тоне, пронзила душу Алисии.
— Давай же, давай! Возьми меня, — шептала она, ласково покусывая его плечо.
Замерев на мгновение, Патрик приподнялся на локте и взглянул ей в лицо.
— Не знаю, почему, не знаю, зачем, — выдохнул он, — но я так невероятно люблю тебя, что не могу бороться с этим. Я буду любить тебя всегда. Я должен взять тебя сейчас и остаться с тобой навсегда.
Сознание Алисии помутилось. Она слышала похожие слова раньше. Она потеряла свою любовь… и вновь обрела ее. Слезы радости текли по щекам, но Алисия не замечала их. Она улыбнулась и крепче прижалась к Патрику.
— Я всегда буду твоей, — прошептала она, поцелуем побуждая его быть смелее.
Все произошло настолько быстро, что Алисия едва успела сообразить. Шепча ей на ухо нежные слова признаний, Патрик прижался к Алисии всем телом и слился с ней, охваченный непреодолимой страстью.
Алисия испытала восторг и блаженство! Совершенно невероятно: ее ощущения чудесным образом совпадали с тем, что она чувствовала при близости с Шоном. В ее сознании реальность смешалась с воспоминаниями, Патрик слился с образом Шона, вошел в его плоть, шептал его слова, повторял его ласки.
Это было великолепно! Алисия снова встретилась с возлюбленным, снова отдавалась страсти. Счастливая, она раскрыла ему объятия и, заливаясь слезами, громко закричала, вознося к небесам весть о ее вновь обретенной любви.
Следующие несколько дней молодые люди были бесконечно счастливы, хотя их счастье имело привкус горечи. Они проводили все время вместе, смеясь и разговаривая о пустяках, а поздней ночью, когда весь дом спокойно спал, отправлялись на берег реки и любили друг друга в тени раскидистой ивы.
Но их дни были сочтены, и они знали об этом. В последний день пребывания Патрика в усадьбе они не могли оторваться друг от друга, страдая от тоски неизбежного расставания.
Для Алисии мир постепенно погружался в темноту безнадежности. На рассвете Патрик отправлялся в армию генерала Вашингтона. Одна мысль об этом сводила Алисию с ума. Едва стемнело, она накинула халат поверх ночной сорочки и, дрожа от полуночной прохлады и желания поскорее упасть в объятия любимого, выскользнула из дома.
Патрик уже ждал у реки. Когда Алисия бросилась к нему на грудь, он с трудом устоял на ногах.
— Ты должны стать моей женой перед тем, как я уеду, — твердо сказал он, обнимая ее.
Алисия не впервые слышала подобные слова, но на этот раз они потрясли ее. Она замотала головой и, не в силах сдержать слезы, закрыла лицо руками.
— О, моя любовь, — прошептала она, плача. — Я хочу этого больше жизни, но у нас нет времени, и здесь нет…
— Здесь нет священника? — порывисто перебил ее Патрик.
Алисия кивнула.
— От бога не скроется ничто, — сурово напомнил Патрик. — Что нужды в священнике?
Алисия послушно кивнула.
— Пусть будет так, как ты хочешь, — согласилась она.
— Иди сюда, — приказал Патрик. — Стань рядом.
И он упал на колени.
Алисия опустилась рядом с ним, не чувствуя боли из-за мелких, но острых камешков на земле.
Патрик поднял голову и вперил взгляд в небеса. Его голос был громким, а слова торжественными.
— Да будет моим свидетелем господь, — сказал он, крепко сжимая руку Алисии. — Я, Патрик Шон Хэллорен, беря в жены…
Алисия вздрогнула. На короткое мгновение ей показалось, что она сходит с ума.
Это совершенно невероятно!
Вторым именем Патрика было…
В этот момент он еще крепче сжал ее ладонь, что вернуло Алисию к реальности. Глубоко потрясенная, она услышала заключительные слова брачной клятвы:
— …пока смерть не разлучит нас.
«Свершилось!» — хотела было подумать Алисия, но Патрик уже неистово ласкал ее, даже не дав ей возможности произнести благодарственную молитву.
После того, как клятвы были произнесены, а тела слились, утомленные схваткой любовники мирно уснули в объятиях друг друга, свято веря в то, что никому из смертных прежде не выпадало такое огромное счастье.
Их домом была свободная Америка, постелью — ясное ночное небо, блиставшее звездами.
Перед рассветом Патрик разбудил ее и они слились снова. Но их любовь была уже безнадежно омрачена ожиданием скорого расставания. Быть может, потому Алисия не испытала прежнего блаженства. Она чувствовала только усталость и горечь.
Когда горизонт подернулся розовой дымкой, они встали и молча побрели к дому. Меньше чем через час Патрик, уже одетый в мундир, заключил ее в объятия и крепко поцеловал на прощание.
Читать дальше