Коллин Хувер - Безнадежность

Подъехав к аэропорту, он паркует машину значительно дальше, чем делал это обычно. Мы пешком доходим до ограды, и я с удивлением вижу незапертые ворота. Холдер поднимает задвижку, распахивает ворота и жестом приглашает меня войти.

— Значит, тут можно войти по-человечески? — растерянно интересуюсь я. — А зачем мы лазили через забор?

Он награждает меня озорной ухмылкой.

— Тогда ты была в платье. И какая мне была радость вести тебя через ворота?

Удивительно, но я обнаруживаю, что смеюсь. Прохожу в ворота, и он закрывает их, но сам остаётся снаружи. Я поворачиваюсь и протягиваю к нему руку.

— Пойдём со мной.

— Уверена? Я думал, ты хочешь побыть одна.

— Здесь мне нравится, если ты рядом, — мотаю головой я. — Одной было бы как-то не так.

Он открывает ворота и берёт меня за руку. Мы доходим до взлётно-посадочной полосы и устраиваемся на привычных местах. Под звёздами. Я кладу шкатулку на землю, всё ещё не уверенная, что мне достанет храбрости её открыть. Я вообще ни в чём не уверена. Лежу неподвижно с полчаса, молча размышляя о своей жизни… жизни Карен… и Лесли. И понимаю, что решение, которое я должна принять, должно быть единым для нас троих.

— Карен — моя тётя, — нарушаю молчание я. — Родная тётя. — Не знаю, зачем я это сказала: то ли для Холдера, то ли из желания произнести это вслух ради себя самой.

Холдер обхватывает мой мизинец своим и поворачивает ко мне голову.

— Сестра твоего отца? — спрашивает он нерешительно. Я киваю, и он закрывает глаза, поняв, что это значит для прошлого Карен. — Поэтому она тебя увезла, — понимающе констатирует он, словно о чём-то само собой разумеющемся. — Она знала, что он с тобой делал.

Я подтверждаю его вывод кивком.

— Холдер, она хочет, чтобы я приняла решение. Чтобы я выбрала, что будет дальше. Проблема в том, что я не знаю, какой выбор правильный.

Он смыкает наши ладони и переплетает пальцы.

— Потому что правильного выбора не существует, — говорит он. — Иногда приходится выбирать между плохим и очень плохим. Тебе просто нужно решить, какой вариант наименее плох.

Без сомнения, самым неправильным будет заставить Карен платить за то, что она сделала, ведь она не преследовала никаких эгоистических целей. В глубине души я это понимаю, и всё-таки принятие этого её поступка не даётся мне без усилий, ведь он имел и трагические последствия. Конечно, тогда она не могла этого знать, но, увезя меня, она подставила под удар Лесли. Трудно отмахнуться от того факта, что в результате действий Карен пострадала моя лучшая подруга… и одна из двух девушек, которых Холдер, как он считает, подвёл.

— Мне нужно тебя кое о чём спросить, — говорю я. Он молча ждёт продолжения. Я сажусь и опускаю на него взгляд. — И не перебивай меня, ладно? Просто позволь мне договорить.

Он касается моей руки и кивает.

— Я знаю, Карен сделала это только потому, что пыталась меня спасти. Её решение было продиктовано любовью, а не ненавистью. Но я боюсь, что если я ничего не скажу, если мы оставим это внутри… плохо будет тебе. Я знаю: отец добрался до Лесли только потому, что меня не было поблизости. И я знаю, что Карен никак не могла предвидеть такого развития событий. Она сначала попыталась поступить правильно, обратилась к властям, но это не помогло, и она пришла в отчаяние. Но что будет с нами? С тобой и со мной, когда мы попробуем вернуться к прежней жизни? Я боюсь, что ты навсегда возненавидишь Карен, и потом, рано или поздно, возмутишься тем выбором, который я сделаю сегодня. Я не пытаюсь переубедить тебя, сказать, что ты не должен чувствовать то, что чувствуешь. Если тебе нужно ненавидеть Карен за случившееся с Лес, я пойму. Кажется, мне просто нужно знать, что какое бы решение я ни приняла… мне нужно знать…

Я стараюсь подобрать убедительные слова, но они не приходят. Иногда самый простой вопрос труднее всего задать. Я сжимаю ладонь любимого и заглядываю ему в глаза.

— Холдер… с тобой всё будет в порядке?

Он наблюдает за мной с непроницаемым выражением лица, потом обращает взор к небу.

— Всё это время, — начинает он тихо, — весь прошедший год я только и делал, что злился на Лес. Я ненавидел её, потому что мы вели одинаковую жизнь. У нас были одни и те же родители, которые прошли через один и тот же развод. У нас была общая подруга, которую вырвали из наших жизней. Мы пережили общую боль, потеряв тебя, Скай. Мы переехали в один и тот же город, с той же самой мамой, ходили в одну школу. Всё, что происходило в её жизни, происходило и со мной. Но она всегда воспринимала всё намного тяжелее. Иногда я слышал по ночам, как она плачет. Я всегда приходил к ней, ложился рядом, обнимал её, но мне хотелось заорать на неё, обругать за то, что она настолько слабее меня.