Галина Артемьева - Колодезь с черной водой

О том, чтобы передать себя, и мечтал Иван, когда женился. Ему было вполне пора. Он созрел для семьи.

Прадед, как оказалось, был главным семейным связующим звеном. Пока он жил, вся семья сосуществовала – без ссор и конфликтов – под одной крышей. Когда закончился его земной путь, закончилось совместное проживание. Не потому, что рассорились. Просто как-то так само собой вышло. Дед с бабушкой решили круглый год жить на природе. Дача к тому времени была оборудована всеми сантехническими удобствами. Свежий воздух и удаление от городской суеты гарантировали продление жизни. Все правильно.

Отец с матерью и Иван остались втроем в большущей квартире. Родители, архитекторы, приняли решение: им давно хотелось перебраться на Балтику. Мама сама была родом из Риги и скучала по дюнам, соснам, долгим прогулкам вдоль моря. Они продали старое жилье, взамен купили Ивану отличную трехкомнатную квартиру неподалеку, а сами уехали в пригород Калининграда, обосновались там в особняке у моря, открыли к тому же собственную архитектурную мастерскую.

Теперь все жили сами по себе. И все просто обязаны были быть счастливыми.

Сегодня с утра Иван мог никуда не спешить. Консультационный прием у него начинался в три. И дел никаких особых до того момента, как надо будет отправляться в клинику, не намечалось. Но привычка, вошедшая в плоть и кровь в раннем детстве, не давала валяться в постели. Весной и летом он просыпался с первыми лучами солнца. Осенью и зимой вставал не позднее 7 утра. Потом зарядка, все, что положено.

Он знал, что сейчас соберется и отправится в продуктовый магазин по соседству. В холодильнике пусто, шаром покати. Даже на завтрак нет ничего. А ему еще пообедать надо и, вернувшись после приема, поужинать. Он не любил общепит, не доверял ему, зная, кто и как готовит на кухне блюда, которые потом выносят клиенту красиво оформленными. Бывают, конечно, исключения. Бывают на ресторанных кухнях и идеальная чистота, и повара – гении своего дела. Но никогда не угадаешь. А бегать, искать, дегустировать – откуда на это взять время и должный фанатизм? Нет, он уважал только домашнюю стряпню. Целее будешь. И живее-здоровее.

Иван вышел на балкон, чтобы понять погоду. Вроде для холодов еще рановато. Сентябрь. Но прохожие шли, сутулясь от ветра, опустив головы в поднятые воротники. Холодно. Зябко. Школьники торопились на уроки. Что-то новое в этих утренних школьных маршрутах появилось. Иван вспомнил, как выбегал он из подъезда, а следом за ним выскакивал Дрюн, сосед и близкий друг, по дороге к ним присоединялись одноклассники. В школу являлись большой группой, успев по дороге много чего обсудить и запланировать. Сейчас все дети, да какие там дети, нормальные уже вполне подростки шли с мамами или бабушками. Причем женщины несли им рюкзаки! Вот какое племя растет! На что они будут способны через десять лет? А через двадцать, когда люди их возраста должны будут стать основным составом, костяком государства? Или их мамы так и будут тянуть за них положенную им лямку?

Он услышал, как хлопнула дверь его подъезда. Ага! Вот бегут опаздывающие товарищи! Конечно, мамашка тащит рюкзак, пластиковый пакет, свою заветную бабскую сумку, а за полы ее куртки крепко держатся полусонные чада. Быстро бегут, однако! Не замерзнут. Иван поежился. Рано осень наступила. Или еще будет тепло? О! Никак, телефон? Что-то очень спозаранок он кому-то понадобился.

Иван запрыгнул в комнату, схватил вибрирующую трубку, не гладя на номер…

– Духнов, какая же ты сволочь, какая же ты мразь, Духнов! Чтоб тебе пусто было! Чтоб у тебя яйца засохли, чтоб у тебя хрен отвалился! – услышал он прерывистые, перемежаемые рыданиями фразы.

– Не спится, да? – спросил он, стараясь говорить спокойно и даже весело. – У тебя там вроде шесть утра, Алина. Чего вскочила? Сон страшный увидела?

– Чтоб тебе никогда детей не иметь! Чтоб у тебя все пациенты подохли! Чтоб тебе в тюрьме пожизненно сидеть! – продолжал изрыгать плоды своих явно безумных фантазий женский голос, который когда-то был ему дороже всех на свете.

– Ты же мужа своего разбудишь! Что тебе сейчас-то от меня надо? Что ты хочешь? – продолжал этот дурацкий разговор Иван вместо того, чтобы просто отключиться.

Ему действительно хотелось понять, какие силы заставляют эту женщину, бывшую его жену, которая сама, по своей воле ушла от него к другому, потому что тот, другой, оказался гораздо богаче, специально забеременела от любовника, чтобы наверняка подцепить, так вот – какие же силы заставляют ее теперь, когда все правовые вопросы между ними решены, развод оформлен, имущественных претензий нет, звонить ему, Ивану, и проклинать, сулить какие-то дикие ужасы? Она в своем ли уме? Похоже, что нет. Ведь получила все, к чему стремилась. Красивую заграничную жизнь, настоящее богатство, что ей еще надо? И ведь не угадаешь, когда на нее найдет. Может и ночью, может и днем, и перед операцией, и когда он за рулем. Он, конечно, не всегда откликается. Чаще – сбрасывает звонки. Сейчас вот – расслабился, не глянул, кто звонит.