Шарон Сэйл - В глубине сердца

К столику подошла официантка, чтобы принять заказ.

— Я бы съела ворону, — сказала Саманта и неприятно усмехнулась прямо в лицо официантке.

Джон Томас нахмурился. Но тут же одернул себя. А что он, собственно, ожидал увидеть? Как еще она могла себя вести? Если бы подобное случилось с ним, он тоже сходил бы с ума.

Он поспешил вмешаться, пока Саманта не успела сказать еще что-нибудь странное.

— Она будет чизбургер и… жареную картошку. И еще клубничный коктейль, — отрывисто буркнул он. — То же самое для меня, только чизбургер двойной и без картошки.

Официантка кивнула и поспешила удалиться. Брови Саманты изумленно изогнулись.

— Что ж, спасибо, что решил все за меня, — протянула она.

— Кто-то должен был это сделать, — парировал Джонни. Ее брови приподнялись.

— Ты не будешь картошку?

— Я съем твою.

Саманта задохнулась при виде усмешки на его лице и поняла, что самое умное, сделанное ею с тех пор, как она переселилась в этот проклятый Богом город, — это письмо, отправленное в Техас.

Позже Саманта мерила шагами свою квартиру, поглядывая время от времени на широкую спину мужчины, сидевшего за столом и просматривавшего груду писем с угрозами. Девушка размышляла, как могло случиться, что из городского хулигана Джонни превратился в того, кто борется с подобными типами.

— Послушай, а где твой отец?

Ее вопрос прозвучал неожиданно, и так же неожиданно старая боль напомнила о себе спазмом в желудке.

Теперь Джон Томас редко вспоминал об отце, но, когда воспоминания все же приходили, ему с трудом удавалось представить себе, как тот выглядел.

Он отбросил на стол пачку бумаг, оттолкнул назад стул, на котором сидел, и встал. Как ни было ему тяжело, он хотел видеть ее глаза, отвечая. В противном случае он потом всегда задавал бы себе вопрос: какова была ее первая реакция?

— Он умер в тюрьме.

Саманта осталась спокойной. Ничто не мелькнуло ни на лице, ни в голубых глазах. Они по-прежнему глядели спокойно и уверенно. Джонни медленно выдохнул.

— Когда?

— Десять недель спустя после того, как я уехал из Коттона. — Он рассмеялся, но смех получился резким, болезненным.

— Я не знала, — прошептала она.

— Откуда было тебе знать? — произнес он с горечью. — Когда я приехал на похороны, тебя уже не было в городе.

Прежде чем он понял, что происходит, Саманта шагнула вперед и прижалась к его груди.

— Прости, — сказала она. — Я не хотела бередить старые раны. — Ее голос был еле слышен, чуть громче шепота. — Я не знала.

Джон Томас приник щекой к ее волосам, погрузил руки в их густой черный водопад, прижимая Сэм к себе с отчаянием, удивившим его самого.

— Это не важно, — сказал он.

— Нет, важно. До сих пор. Если бы я только знала…

— И что бы ты тогда сделала, Сэм? Поплакала бы на похоронах? Ты же всегда боялась его до смерти, признайся.

— Я бы плакала за тебя, — произнесла она мягко. «Боже, Саманта! И я ведь позволил бы тебе это, потому что точно помню: сам я плакать не мог. Но почему, почему ты отсылала мои письма обратно? Что, черт побери, я сделал плохого, что ты даже не пожелала их прочесть?»

— Кажется, я уловил систему, — сказал он, освобождаясь из ее объятий, прежде чем им обоим стало бы неловко.

— Систему? — Она не могла понять, пока он не указал на письма. — Ах вот ты о чем.

Резкая смена темы разговора удивила ее. Очевидно, она слишком близко подошла к чему-то, что он не хотел обсуждать.

Джон Томас увлек ее к столу и здесь начал расхаживать от одного его края к другому, рассуждая вслух.

— Эти кажутся сердитыми, даже яростными. — Он указал на пачку писем, лежавшую к нему ближе всех. — А эти, — его палец ткнул в среднюю стопку, — эти обвиняют. — Затем Джонни перешел к дальнему краю стола. — Эти же пугают меня больше всего. В них уже содержатся угрозы. Они полны ненависти.

Саманта обхватила плечи руками; ее передернуло.

— Я никогда не смотрела на их содержание под таким углом. Была слишком занята бегством от собственной тени, чтобы анализировать содержание угроз.

— Что сказали в полиции? — Внезапно ему словно пришла в голову какая-то мысль. — Подожди секундочку. Почему, черт возьми, все это находится у тебя, а не в полиции? Это же вещественные доказательства, Саманта. Ты разве не показывала их полицейским?

Его гнев, казалось, сгустился вокруг нее. Саманта начала дрожать. Прежние страхи вернулись к ней, и она ответила резче, чем хотела:

— Да, будь я проклята, Джонни! Да, они видели их. Видели их все!