Сара Сэйл - Жертва азарта

Откуда-то до Джеймса донеслась знакомая мелодия с бодрым названием: «Я мог бы танцевать всю ночь». «Странно, — думал он, ожидая, когда откроют входную дверь, — как неожиданно возникает эта мелодия именно в переломные моменты моей жизни…» Так было и в ту ночь, три года назад, когда от него ушла Клэр. Это была погожая, тихая летняя ночь, лишь над водой плыли звуки чьего-то проигрывателя.

А сейчас, в другую летнюю ночь, он звонил в дверь собственного дома в Фаллоу, поглядывая на припаркованные рядом автомобили и гадая, кому они могут принадлежать.

Как только открылась дверь, музыка зазвучала громче. Джеймс увидел, как кто-то пересекал холл с подносом, тяжело нагруженным стаканами, и услышал донесшиеся из гостиной голоса и смех. Перед ним стоял Пеппер, немного более сгорбленный, более близорукий, всматривающийся в него снизу вверх.

— Здравствуйте, Пеппер, — сказал Джеймс. — У вас вечеринка?

Лицо старика радостно засветилось.

— Мистер Фэйн, сэр! — воскликнул он. — Мы не ожидали вас раньше завтрашнего дня. Входите, я сейчас же сообщу мисс Бранд.

Джеймс вошел в знакомый холл со старой коллекцией рыцарских доспехов и чучел животных. Вокруг царил беспорядок. Кто-то лихо нацепил нелепую женскую шелковую шляпу на шлем рыцаря, стоящего у подножия лестницы, и повязал ему вокруг шеи тугой воротничок.

Пеппер заметил вопрошающий взгляд Джеймса и торжественно произнес:

— Это сэр Халибат в парадном наряде. Несомненно, вы его помните, сэр.

Джеймс улыбнулся. Внезапно из гостиной донесся грохот разбитого стекла и женский визг.

— Вечеринка, кажется, становится весьма бурной?

— Да, сэр, как это обычно и бывает, — смиренно ответил старик и наивно добавил: — К завтрашнему дню все было бы непременно убрано.

Подняв голову, Джеймс неожиданно увидел сквозь перила лестницы озорное девичье лицо, разглядывающее его.

— О-о! Незваный гость! И с багажом! — весело воскликнула девушка.

— Я поищу мисс Бранд, — поспешно сказал Пеппер.

Джеймс остановил его взмахом руки.

— Нет, пожалуй, не надо, — произнес он задумчиво. — Отнеси наверх вещи и достань мой смокинг. Я хотел бы присоединиться к гостям.

Пеппер показал ему его комнату и включил свет.

— Мы поместим вас в комнату мистера Сильвера, сэр, — сказал он. — Никто не жил в ней с тех пор, как его не стало.

Джеймс вошел в ванную и, оставив открытой дверь, продолжал разговаривать с Пеппером.

— Как шли дела все это время? — спросил он.

— Так себе, — последовал осторожный ответ. — Я позволил бы себе сказать, сэр, мы не предполагали, что вы уедете так надолго.

Джеймсу послышался слабый упрек в словах старика, и он произнес извиняющимся тоном:

— Да, три года — большой срок.

Три года… Время значительных перемен в доме без хозяина, время, за которое успевает вырасти ребенок. И все же три года назад не казалось, что он хочет слишком многого. Со смертью дяди к нему неожиданно пришла свобода — освобождение от многих лет бедности, свобода делать все то, в чем ему было отказано с детства. Если бы Клэр сдержала свое обещание, он бы сразу же потребовал свою долю наследства. Но это была одна из грустных шуток судьбы, распорядившейся так, чтобы Клэр оставила его за месяц до того, как он стал богатым. Джеймс жаждал отдыха — длительного отдыха, чтобы стереть из памяти годы борьбы, горечь низкооплачиваемой работы и предательство Клэр. За это время он только трижды был в Англии и только дважды приезжал в Фаллоу.

Глубоко задумавшись, Джеймс не сразу понял, о чем говорит Пеппер.

— Повторите, пожалуйста, — попросил он.

— Надеюсь, сэр, на этот раз вы приехали навсегда?

— Я бы этому не удивился, Пеппер, — задумчиво ответил Джеймс и внимательно посмотрел на старика. — Кажется, я здесь нужен.

— Да, сэр. Вы понимаете, мисс Сара…

— Ага, — заметил Джеймс, захлопывая за собой дверь в ванную. — Мисс Сара… Наконец-то мы перешли к главному. Я получал письма, Пеппер, — письма с упреками и полные раздражения. Так что же происходит с мисс Сарой?

Пеппер аккуратно разложил на кровати черный галстук и выпрямил худую спину.

— Ничего, сэр, — сказал он, улыбаясь. — То есть, как бы это сказать, — ничего дурного. Она растет — выросла, как она сама вам скажет. «Я сделала это сама, Пеппер, — так она часто говорит мне, — никто мне не помогал». И это чистая правда, сэр, — она все делает сама.

Джеймс начал одеваться.