Л. Аделайн - О чем мечтают женщины

Несмотря на дневное время, в верхнем зале было полутемно. Я не сразу заметила, что все занавески на окнах задернуты. На полу по-прежнему были расстелены газеты, чтобы ничего не испортить во время покраски потолка. Но уже привезли столы, двенадцать штук, с мраморными столешницами, на деревянных ножках. Я позволила себе провести ладонью по прохладной гладкой поверхности… а потом увидела их, голые ноги Уилла, на полу за стойкой бара, на которой красовалась бутылка виски, опустошенная на четверть. Уилл не слишком любил выпить и никогда не пил днем, но на этот раз, похоже, решил утопить горе в вине.

—  Это вы, офицер? — пьяным голосом спросил Уилл.

—  Что? За тобой гонится полиция? — Я подошла к нему, медленно обогнув барную стойку, и встала возле его ног.

Уилл был в джинсах, но без рубашки, одеяло он сложил и подсунул под голову вместо подушки, а матрас был свернут, как маисовая лепешка, чтобы уместиться в узком пространстве. Лицо Уилла выглядело помятым от сна, явно нездорового.

—  Явятся, когда найдут мой грузовик на Норт-Петерс, — сообщил Уилл, закидывая руки за голову и потягиваясь всем телом.

Я не могла понять, что звучит в его тоне. Я не могла сказать, то ли он до сих пор грустит, то ли злится, то ли миновал уже обе эти стадии и пребывает в некоем незнакомом ему прежде эмоциональном состоянии.

Ох, Уилл… Мне хотелось броситься к нему, обнять его, прижаться всем телом, снять с его души боль… Но вместо этого я спросила:

—  И что твой грузовик там делает?

—  Да просто вильнул хорошенько на дороге. — Уилл рукой изобразил траекторию движения грузовика. — Да еще там здоровенный опоссум выскочил прямо перед колесами — и БАМ!

—  Бедный опоссум!

—  Да с опоссумом все в порядке. А вот грузовик въехал в канаву и застрял между столбами какой-то изгороди рядом со складом лесоматериалов. Мне пришлось разбить заднее стекло, чтобы выбраться наружу. Ну, по крайней мере я надеюсь, что грузовик все еще там. Просто если бы я начал врать, что его угнали, было бы куда хуже. — Уилл негромко рассмеялся, но мне было не до смеха.

«Надо ли спросить? Спросить, где он был, и о чем думал, и может ли теперь быть моим? Можем ли мы принадлежать друг другу?»

—  Но ты вроде бы в порядке, да?

—  В порядке? Да лучше не бывает, черт побери! Я как в какой-нибудь песенке в стиле кантри, Кэсси! Ну, когда парень однажды теряет все, что, как он думает, у него было. И насчет грузовика должен быть припев, тебе не кажется?

О, вот этого мужчину я отлично знала! За сарказмом скрывалась печаль… Именно этого парня я так любила. «Ну, Кэсси, теперь твой выход! Скажи это!»

—  Ты не все потерял, Уилл.

—  Это точно. День еще не закончился. Или уже закончился? Не могу понять, занавески закрыты. Как они тебе? Довольно симпатичные, правда?

—  Они прекрасны. Видишь? У тебя остались занавески… и…

Взгляд Уилла оторвался от занавесок и остановился на мне.

—  И что еще у меня есть? — Он приподнялся на локте, его глаза потемнели.

«Ну же, говори, Кэсси…»

—  У тебя есть… вот, мраморные столики. Совершенно потрясающие, — пробормотала я.

—  Это точно. Они действительно потрясающие , — согласился Уилл.

Я нервно провела рукой по стойке бара.

—  И… ну, что еще у меня есть?

«Ну же, говори!»

«Скажи это немедленно! »

—  У тебя есть все, Уилл, все в этом зале…

—  Есть ли у меня ты?

«Довольно, Кэсси! Пора, все в твоих руках…»

—  Да, Уилл.

—  Ты уверена, Кэсси? Потому что я действительно хочу обладать тобой, но недавно, когда тот парень подъехал к больнице, мне показалось, что я никогда не обладал тобой, вот что я подумал тогда…

—  Уилл… я твоя.

Не знаю, то ли я сама рухнула на матрас, то ли Уилл протянул руку и заставил меня упасть рядом с собой, но вот я уже стояла на коленях перед ним, позволяя стянуть с меня футболку, идиотский бюстгальтер и дурацкий ремень, сбросить ужасные джинсы. Нам обоим было невтерпеж, и каждая секунда казалась невероятно длинной, хотя нам только и нужно было, что раздеться…

А потом, сидя на Уилле верхом, сплетя свои пальцы с его, я почувствовала себя невероятно счастливой и очень, очень благодарной.