Л. Аделайн - О чем мечтают женщины

Его грузовика не было на обычном месте ни за кафе, ни на парковке перед ним, на звонки он не отвечал, и я решила: Уилл куда-нибудь поехал, чтобы проветрить мозги… или поплакать подольше, чем он это позволил себе в моем присутствии.

В кафе было пусто. Клэр выскочила из кухни в изящно сидевшем на ее голове чепчике, ничуть, впрочем, не сдерживавшем светлые растрепанные кудри; ее руки были измазаны маслом и крошеной капустой. Мне нравилось открытое, простодушное лицо Клэр и то, что несколько недель жизни в доме Уилла как бы сдули с нее всю ее угрюмость и превратили в нормального болтливого подростка. И она просто обожала Делл, мгновенно научившись у нее готовить многие блюда, на что мне лично понадобились долгие месяцы.

—  Где то дезинфицирующее мыло для рук? Розовое, которым Делл пользуется?

—  Я тебе покажу, — ответила я. — А ты что, одна здесь?

—  Ага. От Делл уже никакого проку не было после утреннего наплыва, так что она ушла домой.

Клэр была физически слишком зрелой для своих семнадцати лет, что, решила я, вряд ли было очень уж хорошо. Конечно, я сама немного запоздала с сексуальным созреванием (до тридцати с лишним лет), но Клэр и ее новые подружки из школы уж как-то чересчур быстро развивались. Они даже немного пугали меня, когда приходили в наше кафе с сигаретами, разукрашенные пирсингом, невероятно уверенные в себе и сексуальные.

Неделю назад я спросила Клэр, как это она позволяет себе курить, будучи вегетарианкой.

—  Да так же, как ты умудряешься быть слишком любопытной и при этом очень милой, — поддразнила она меня.

Я нашла на полке над раковиной бутылку с розовым дезинфицирующим мылом, лежавшую на боку, и выдавила немного на руки Клэр.

—  Уилл появлялся? — спросила я.

—  Я его не видела, — ответила Клэр, вытирая вымытые руки о джинсы и тут же доставая из кармана завибрировавший телефон.

Уилл позволял ей держать при себе телефон во время работы. Он рассудил, что это не будет невежливым по отношению к посетителям, потому что Клэр не разговаривала, а только читала поступившие сообщения. Я уже говорила ему, что если Клэр будет работать наверху, то и такое станет недопустимым.

—  А заодно и пирсинг, — добавила я.

—  Отлично, ты ведь будешь ее боссом. Вот и установишь свои правила, — ответил тогда он.

Но поскольку Клэр оказалась отличным работником, я не жаловалась. И еще она прекрасно чувствовала себя в кухне.

—  Я, пожалуй, начну готовить салат, — сказала она. — Капуста уже готова. А потом займусь морковкой.

—  Спасибо. А я, наверное, сегодня вечером сама вымою пол, — отозвалась я.

—  О, отлично! Я хочу пойти повидать малышку.

Я чуть было не рассказала ей обо всем, что произошло в больнице между ее дядей и ее почти тетей, но теперь это формально являлось семейным делом, и Клэр следовало разобраться во всем с Уиллом.

Помогая Клэр готовить салат и чистить морковку, я думала о Дофине и Марке, которые, возможно, сейчас где-то занимались любовью, сплетая руки и ноги… Я завидовала их уверенности, завидовала решительности Дофины, которая просто схватила своего мужчину и увела с собой. Но так ведь бывает. Иной раз люди просто знают, что нужно поступить именно так, им это подсказывает их природа. Когда у меня была возможность выбора, когда я лишь испытывала глубину новых вод вместе с Джесси, я ведь делала только Шаг третий. Я была уверена в том, что между нами есть некая связь, но я еще не разобралась тогда в самой себе.

Но разобралась ли я в себе теперь? Насколько хорошо я знаю себя: свое тело, свой ум, свое сердце? Впрочем, наверное, лучше было бы задать себе другой вопрос: «В каком случае все три эти вещи соединены, а в каком остаются разделенными?» Общество С.Е.К.Р.Е.Т. доставляло удовольствия телу, а это была та сфера моей жизни, которую я всегда игнорировала. И я настолько привыкла жить разумом, что позволила сердцу почти атрофироваться. С Марком у нас безусловно возникла отличная физическая связь. С Джесси тоже. К тому же он потихоньку находил путь к моему сердцу. Но сердце это давно уже было занято Уиллом… Я любила его тело, его ум и его сердце , и нынче так сильно, как никогда прежде. Отсутствие Уилла не только занимало мои мысли, но и причиняло мне физическую боль. Я воображала его где-то далеко, печального и одинокого…