Кэти Келли - Прощай — прости

Эшлин дрожащими руками развязала тесьму первой папки и начала искать счета, перебирая алфавитные разделители. В ней она не обнаружила ничего, кроме банковских документов и квитанций за газ и электричество, аккуратно сложенных и надписанных красным «Оплачено».

Она достала вторую папку, быстро пролистала до закладки с буквами «КК» — кредитные карты, а затем нашла раздел «В» — «Виза». Поиск увенчался успехом: между картами медицинского страхования была зажата пачка счетов.

Эшлин аккуратно вытащила счета по их общей кредитной карте и разложила их на мягком бежевом ковре в спальне. «С чертовой кошки снова насыпалось шерсти», — рассеянно подумала она.

Найти счет из «Парижского белья» оказалось минутным делом. И, к сожалению, он оказался далеко не единственным в череде столь же ошеломляющих счетов, глядя на которые Эшлин захотелось рыдать.

Майкл, оказывается, «потрошил» семейный бюджет не только на шелковые трусики, но и на ужины в самых шикарных ресторанах Дублина, таких, о которых Эшлин только слышала. Потом она нашла счет из «Джурис Инн» — роскошной гостиницы, расположенной недалеко от Собора Святой Троицы. Дата оплаты — за два дня до их годовщины.

Эшлин смотрела на документы и ничего не понимала. Она без труда могла вспомнить события, произошедшие десятого июня, в отличие от Майкла, который, кажется, вообще не запоминал дат. В тот день Филипп подхватил что-то вроде желудочного гриппа и из школы вернулся с температурой. Эшлин провела большую часть дня, присматривая за сыном, которого вначале тошнило в ванной, а потом он забрался к маме на колени, как капризный четырехлетний малыш. Майкл, как обычно, был в Лондоне. На этот раз — на встрече газетных боссов, где обсуждалось его приложение к «Сандэй Ньюз». Он не должен был появиться дома до вечера следующего дня.

Пока они дождались доктора, Пола тоже затошнило, а затем и Эшлин почувствовала себя плохо. После трех уколов «максалона» [7] Противорвотное средство, аналог «метоклопрамида». каждому мальчики крепко заснули, завернувшись в одеяла с одинаковыми флагами «Манчестер Юнайтед» на пододеяльниках. А их мать свернулась калачиком на диване, чувствуя себя разбитой и несчастной. К тому же благодаря доктору Линчу и его шприцам у нее сильно разболелась рука.

— Нет худа без добра, — ободряюще сказала ей Фиона. Эшлин позвонила ей, как только машина доктора отъехала от дома Моранов. — Сутки промаявшись с желудком, ты добьешься гораздо лучших результатов, чем за целый уикенд в оздоровительном центре. Обязательно сбросишь несколько фунтов!

— Фиона, знаешь, ты сумасшедшая, — рассмеялась Эшлин. — Только ты можешь думать о том, что теряешь вес, сидя в обнимку с унитазом.

— Ну, я же рассмешила тебя, правда? — спросила подруга. — Смех лучше всего помогает от всевозможных болезней. Поэтому я, когда болею, всегда звоню сестре Пата. Она — ипохондрик на всю голову. Всего десять минут ее болтовни про ирригацию кишечника или очередные заболевания, которые она обнаружила у себя после прочтения медицинского журнала, способны довести меня до колик. Это психологический эффект. Ты думаешь: «Неужели я тоже веду себя, как ипохондрик?» — и тебе немедленно становится лучше.

— Может быть, мне тоже ей позвонить? — заметила Эшлин. — Близнецы что-то неразговорчивы сегодня, и даже кошка убежала на свидание.

— А где Майкл?

— В Лондоне, на встрече газетных боссов. Они обсуждают приложение Майкла в перерывах между поеданием вкуснятины, которая заставила бы биться в судорогах восхищения даже Эгона Ронея [8] Известный ресторанный критик. . Майкл позвонил мне недавно и сообщил, что только что приехал в отель, чтобы переодеться перед ужином. Он сказал, что они собираются пойти в тот знаменитый ресторан «Сан-Лоренцо», — добавила она.

— Старине Майклу опять повезло, — заметила Фиона. — Мужчины… Они всегда сбегают в самоволку от грязной работенки, не так ли? Помню, несколько лет назад у Николь был ужасный гастроэнтерит, так Пат просто испарялся, если понимал, что я могу попросить его помочь с подгузниками.

— Знаю, — пробормотала Эшлин, прокручивая в голове краткий телефонный разговор с Майклом, — но все же мне бы хотелось, чтобы он сказал хоть несколько теплых слов. Ведь пока я сижу дома с больными детьми, у него предостаточно свободного времени, он наслаждается поездкой. Неужели он не мог поговорить со мной чуть дольше, чем две минуты? — Эшлин резко оборвала себя, поняв, что ее жалобы звучат по-детски.