Фиона Келли: А ларчик просто открывался

— Что это? Кинжал? — вскрикнула Миранда и прижалась спиной к стене.

Холли рассмеялась и сняла с ладони деревянную заготовку.

— Какой кинжал? Просто старая коряга.

— Эх, Холли! Нет у тебя ни капли воображения! — сказала Миранда, откидывая назад длинные волосы цвета спелой пшеницы. — Вот увидишь, когда я стану знаменитой актрисой, ты еще пожалеешь, что смеялась надо мной.

Пит вскинул брови:

— Знаменитой актрисой? Я-то думал, ты собираешься стать частным детективом или даже главой Скотланд-Ярда.

Миранда посмотрела на него сверху вниз, что у нее не совсем получилось, так как Пит был выше на полголовы.

— Я пе-ре-думала. И теперь решила, что мой талант по-настоящему откроется только на сцене.

— Это точно! — послышался голос из другого угла мастерской.

— Пап, ты что-то сказал? — спросила Холли, укладывая аккуратными стопками именные карточки мистера Адамса, на которых, кроме адреса, было обозначено: «Мебель на заказ. Реставрация».

Мистер Адамс оторвался от работы и развернулся на табуретке лицом к Юным детективам.

— Я не сказал ни слова. Может быть, это попугай?

— Какой попугай? — вытаращила глаза Миранда и тут же завизжала от восторга, когда увидела на вытянутой руке мистера Адамса деревянного попугая, совсем как живого. — Ух ты! Совсем как настоящий. А для чего он?

— Вот и я все время ломаю над этим голову, — ответил отец Холли.

— Папа сейчас готовит реквизит для спектакля в театре на Пексниф-лейн. Там играет труппа, которая называет себя «Лицедеи».

— «Лицедеи»? — переспросила Миранда. — Те, что выступали у нас в школе в прошлом полугодии? Разыгрывали сценки из Шекспира? Да?

Холли кивнула головой. На том представлении они были все вместе. Все втроем они учились в одной школе, в Хайгейте — северном округе Лондона. Там же находился и театр.

— Классно играли! — искренне восхитилась Миранда. — Даже Шекспира было интересно смотреть. Тогда я и решила, что должна стать актрисой… Если не стану частным детективом.

— А я в прошлом году смотрел у них рождественскую пантомиму, — вспомнил Пит. — Тогда меня потрясло, что каждый актер в труппе играет так, как будто спектакль поставлен специально для него.

— Вот этим актерам и понадобился деревянный попугай, — объяснил мистер Адамс. — И не только он. Они попросили меня изготовить всю бутафорию для новой пьесы об убийстве.

— Об убийстве?! Па, ты мне не говорил, что это детектив!

— Надо будет нам сходить посмотреть, — вдохновился Пит. — Проверим себя, правильно ли мы определим убийцу до развязки.

Холли Адамс, Питер Хамильтон и Миранда Хант стали называться Юными детективами, после того как первый раз в жизни им удалось раскрыть настоящее преступление. Потом были и другие победы. Но когда им не подворачивалось настоящее расследование, они читали детективы и смотрели сериалы по телевидению, такие, например, как «Спайгласс». А Холли даже вела детективную рубрику в их школьном журнале под названием «Том-там».

— Ну-у, это совсем не то, что разгадывать тайные планы живых людей, — не поддержала его Миранда.

— Но если нам сейчас больше ничего не светит, — возразил Пит.

Холли была с ним согласна.

— Лучше детектив на сцене, чем вообще ничего, — сказала она.

Миранда слегка приуныла.

— Верно, — нехотя призналась она. Потом опять оживилась. — А может быть, убьют именно попугая?

— Старо, как мир… — сморщился Пит.

Холли тоже скривилась.

— Избитая шутка — хуже глотка выдохшейся газировки.

Миранда склонила голову набок и задумалась. Она вела страничку юмора в журнале «Том-там». Сама она часто называла ее страничкой дурацких шуток. Главным было для нее — рассмешить. А смешно или не смешно, она проверяла на своих друзьях, чем изрядно им надоедала.

— Ладно, так и быть, сегодня я не стану доставать вас своими придумками, — снизошла она.

Пит тем временем рассматривал то, что было в мастерской: сосновый шкафчик, пара столиков и почти уже законченное кресло-качалка.

— Вот это суперкласс, мистер Адамс! — с чувством произнес Пит и провел рукой по ручке кресла.

— Я рад, что ты оценил. Я сейчас просто завален заказами.

Холли наклонилась над крышкой одного столика.

— Неудивительно, — сказала она, проведя пальцами по тончайшей фанеровке. — Па, это настоящее произведение искусства.

— В сердце льстец всегда отыщет уголок, — усмехнулся мистер Адамс, но Холли видела, что похвала была ему приятна.