Кэти Келли - Прощай — прости

— Если я когда-нибудь превращусь в такую кошелку, хорошенько отлупи меня, договорились? — сказала она Майклу после вечеринки по случаю их помолвки. Его кузина-матрона до слез наскучила Эшлин своими советами по поводу правильного выбора стиральной машинки.

— Не волнуйся, дорогая, — рассмеялся Майкл, — ты никогда не станешь такой, как Элси, обещаю!

Но она стала. Ну, чем-то похожим. Возможно, она и не рассуждала о преимуществах «Занусси» перед «Вирлпул», когда они куда-то выходили вместе, но точно перестала быть такой, как прежде. И Майкл понимал это.

Сейчас самым тяжелым испытанием были вечеринки или ужины, куда их приглашали вдвоем: Эшлин постоянно чувствовала на себе взгляд Майкла, который наблюдал за ней через всю комнату так, словно она не справилась с каким-то секретным заданием. Она терпеть не могла сидеть за обеденным столом рядом с двумя или тремя изысканными женщинами из офиса, которые затем вились вокруг Майкла и требовали его внимания, пока она торчала в одиночестве, слишком погруженная в свои мысли, чтобы болтать с мужчинами, находившимися рядом. Неудивительно, что он захотел другую женщину.

Она не была красавицей, не отличалась особым умом и не имела интересной работы. Она была домохозяйкой, и, хотя именно этого она хотела для себя несколько лет назад, это было совсем не то, чего она хотела сейчас.

Возможно, если бы она осталась той женщиной, на которой он женился, той полной энтузиазма девочкой, которая, не оглядываясь, шла по жизни, надеясь на лучшее, вместо того чтобы успокоиться в домашней тишине, словно Ма из «Маленького домика в прериях», то, возможно, он не разлюбил бы ее.

Эшлин выглядела по крайней мере на десять лет старше своего реального возраста: бледное, немного опухшее лицо и намечающийся двойной подбородок. И вот наконец она решила что-то с этим сделать. Не говоря Майклу ни слова, она села на диету. Не на свою обычную «голодаем в понедельник — наедаемся во вторник», а на диету по всем правилам. Она решила, что это будет настоящая борьба, которая поможет ей изменить свою жизнь. Однако так Эшлин думала на прошлой неделе.

Ой, она уронила помаду на покрытый царапинами туалетный столик. «Какой теперь во всем этом смысл? — спрашивала она себя. — Зачем беспокоиться о том, чтобы выглядеть лучше? Как ни крути, он уже нашел себе другую».

— Эш, впусти меня, — крикнула Фиона в открытое окно спальни. — Милая, я принесла тебе шоколадного печенья. Что еще нужно женщине?!

Спустя час Фиона ловко припарковала свой блестящий черный «Ниссан ЭнИкс» возле «Фраскати». Эшлин безучастно взирала на мир за окном с пассажирского сиденья.

— Не вздумай спорить со мной, — предупредила Фиона, выбираясь из машины и небрежно хлопнув дверью. — Сегодня ты будешь выглядеть ошеломляюще, даже если это прикончит нас обеих!

«Это может произойти с большой долей вероятности», — думала Эшлин, пока подруга тащила ее к дорогим бутикам, которые она прежде всегда обходила стороной.

В тот день должна была состояться презентация. Эшлин несколько месяцев с нетерпением ожидала ее, желая познакомиться с командой журналистов, о которых так много слышала от Майкла в течение года, но никогда не встречала.

Майкл все чаще задерживался на работе допоздна. Спонтанные визиты ребят из отдела новостей, кажется, ушли в прошлое, как и любые беседы за кухонным столом в семье Моранов. «Работал до ночи, засранец», — ворчала про себя Эшлин, следуя за подругой в магазин.

— Покупки — единственное лекарство для разбитого сердца, — весело трещала Фиона, простирая худые загорелые руки к стойке с дорогими черными платьями маленьких размеров.

Немного заторможенная из-за пяти миллиграммов «валиума» [10] Успокоительное средство, подавляет чувство паники и беспокойства. Очевидно, имеет побочные эффекты. , Эшлин неспешно продвигалась к вечерним платьям, раздвигая вешалки совершенно спокойными пальцами. Она почувствовала себя намного лучше, почти счастливой. «Нужно что-то сексуальное», — улыбалась себе она, перебирая наряды из богатой парчи и крепа, подыскивая что-то такое, в чем смогла бы утереть нос чертовой любовнице Майкла. Эшлин понимала, что это благодаря «валиуму» она ощущает неправдоподобный подъем сил, но решила не задумываться над этим и погрузилась в заполняющее ее оцепенелое счастье.

«А ведь день, начавшийся самым мерзким образом, становится краше», — подумала Эшлин и захихикала, выбрав узкое черное бархатное платье, которое наверняка не подошло бы ей, и помахала им Фионе.