В скандальной хронике заметки тоже встречались. Поводом для них служили различные инциденты — от превышения скорости до коктейля, публично вылитого за шиворот известной фотомодели.
Возможно, именно поэтому, когда третий инфаркт унес барона фон Вальрехта в могилу, выяснилось, что большая часть его состояния завещана различным благотворительным организациям. Баронессе достались лишь вилла в пригороде Мюнхена и сравнительно небольшое содержание.
Молодая вдова была далека от траура — напротив, «инциденты» стали происходить чаще и начали носить более серьезный характер. Снова превышение скорости, но уже в пьяном виде и сопровождающееся оскорблением словом и действием задержавшего Амелию полицейского. Участие в скандальной вечеринке, на которую каким-то образом ухитрился проникнуть папарацци (фотографии, весьма откровенные, в печать не попали: Трент сумел «погасить» скандал). И — самое идиотское: воскресным утром, при большом скоплении народа, баронесса фон Вальрехт в полном ковбойском наряде зашла в зоопарке в загон с зебрами и устроила там нечто вроде родео — как выяснилось, на пари. Отделалась легко: вывихом плеча и парой ушибов…
Филипп и сам не понял, когда перестал колебаться и начал думать об отъезде как о чем-то решенном. Возможно, в глубине души — еще в кабинете, как только понял, о чем идет речь.
На следующий день он позвонил Тренту, приехал в его поместье, в пятидесяти милях от Бостона, и они обговорили все окончательно. Там же, в поместье, Филипп прочел отчеты частных детективов о компании «золотой молодежи», в которой вращалась Амелия. Неудивительно, что Трент не дал ему эти материалы в первый раз: фамилии в них упоминались весьма известные — разумеется, не самих «фигурантов», а их родителей, и редактор любого бульварного листка был бы счастлив узнать хотя бы десятую долю того, что там описывалось.
Эдне он сообщил, что ему предложен выгодный контракт; вдаваться в подробности, а тем более раскрывать истинную сущность «контракта», разумеется, не стал — отделался версией о предприятии в Германии.
Словом, все закрутилось очень быстро.
Отъезд был намечен на понедельник, для сборов Филиппу оставалось меньше недели. Он крутился как белка в колесе: передал дела на работе, бесконечно объяснялся по телефону с Эдной, отвез ей финиковую пальму, которую Линнет вырастила из косточки и очень любила; договорился о встрече с врачом Линнет и собрал чемоданы.
Порой ему казалось, что все происходящее — это какой-то фильм или сон, который вот-вот закончится, и снова начнется привычная жизнь: работа, поездки по выходным в «Форрест Вью» и долгие одинокие вечера перед телевизором в будни. И лишь стоя у подножия холма и в последний раз оглянувшись на Линнет, Филипп осознал, что теперь долго, очень долго не увидит ее. Сердце сжалось от ощущения потери, от чувства, что происходит что-то непоправимое, неправильное, что он не должен уезжать и бросать ее!
Линнет… Имя твое…
Ну и свинью же подложил ей папочка! В первый момент она не поверила собственным глазам, перечитала письмо еще раз (при чем тут романы, какое ему дело до того, что она читать любит?!) и оторопело взглянула на папочкиного «эмиссара».
Да уж, на героя романа он тянул меньше всего. Разве что из жизни гангстеров… Хотя чего требовать от телохранителя?! Их ведь так и называют — гориллами.
Вот именно на гориллу он и был похож — на здоровенную белобрысую гориллу с низким лбом и маленькими невыразительными глазками. Интересно, в каком зоопарке папочка откопал такого урода?! Хорошо хоть не коротышка — даже повыше ее будет. Коротышек она всю жизнь терпеть не могла!
А одет прилично, и галстук в тон подобран…
— Так что вы скажете, мисс Трент? — спросил он.
Сказать она могла многое — по меньшей мере на пяти языках, при необходимости могла добавить и несколько шведских ругательств.
К сожалению, ругаться было бесполезно. Если бы на его месте был сам Майкл Э. Трент — тут бы она высказала все, что о нем думает, а распинаться перед мелкой сошкой…
— А что я могу сказать?! — огрызнулась она.
— Ну, если вы категорически намерены отказаться от… моих услуг — я сообщу об этом вашему отцу и больше вас не побеспокою.
— Да, а он мне тут же денежки перекроет!
Белобрысый тип молча пожал плечами.
Что делать — придется соглашаться. Пока что, по крайней мере. Со временем этого придурка наверняка легко можно будет обвести вокруг пальца — как и все мужчины, он предсказуем.
Читать дальше