Ирина Гончарова - Целоваться с дьяволом

— Я буду с тобой, мне эта сволочь надоела! — жестко сказала она. Ее Пафнут постоянно заставлял отрабатывать свои дежурства по уборке интерната, да еще издевался над ее ростом.

— Хорошо, — обрадовалась я, — теперь нас трое!

— Четверо! — В комнату неслышно вошла Илона — красивая девушка со светлыми глазами. Она из Латвии, ее мама промышляла возле гостиницы «Космос», торгуя собой и дочерью. Мать взяли за валютные махинации, а Илону определили в интернат как неблагополучного ребенка. Пафнут как-то узнал о прежних занятиях Илоны и постоянно намекал на то, что теперь ей терять нечего и она должна быть с ним ласковой. Илона боялась, что Пафнут подкараулит ее где-нибудь и изнасилует…

Я оглядела свою команду: Маруська, Катька и Илона сидели сосредоточенные, готовые к бою. Со стороны это, наверное, выглядело смешно, но нам было не до смеха, мы готовились к битве.

— Нас мало, враг силен, — начала я свою маленькую тронную речь, — поэтому тут нужна хитрость… — И я рассказала им вкратце свой план: — Пафнута нужно выставить смешным! Что смешно, то не страшно. Но главное — необходимо, чтобы он крепко заснул…

— Я могу пошукать в медицинском кабинете снотворное! — выпалила Маруська, глаза у нее от возбуждения заблестели.

— Хорошо, захвати еще зеленки побольше, — добавила я.

— Мы что, будем его мазать зеленкой? — поинтересовалась Катька. Очень флегматичная девушка, она ко всему относилась с большим скепсисом.

— А я предлагаю одеть его в женское белье! — неожиданно предложила Илона, до этого безмолвно слушавшая наши безумные речи.

— Блеск! — завизжала Маруська. — Нехай все подумают, что он педераст, выставим его «голубым»!

— А потом он нас всех убьет, — убежденно заявила Катька.

— А пускай, зато трошки оторвемся, — загорелась Маруська.

— А зеленкой можно нарисовать что-нибудь на лбу… — задумчиво произнесла Катька.

— Замечательно! — похвалила я своих боевых подруг. — А теперь за дело!

Маруська отправилась в медпункт, а я с Илоной — в раздевалку, добыть что-нибудь из одежды — нам требовалось нечто особенное. Катька куда-то исчезла с таинственным видом.

Илона предложила:

— У Вальки-Коровы возьмем лифчик, а у меня есть роскошный пояс для чулок. Трусики же одолжим у Катьки…

Я еле удержалась от истерического смеха — Валька-Корова была самой грудастой девкой в нашем отряде, а Катькины трусы вообще являлись постоянным поводом для насмешек — нежно-розового цвета, в голубой горошек с белыми кружавчиками, совсем детские. Ей их покупала бабушка.

Все вместе это выглядело несуразно и смешно и прекрасно подходило для нашей затеи.

Тут в раздевалку примчалась запыхавшаяся Катька с каким-то пакетом в руках.

— Это что? — спросила я.

— Секрет! — загадочно подмигнула Катька.

— А что теперь? — Илона вопросительно посмотрела на меня.

— А теперь надо впарить эти таблетки Пафнуту.

— Это что, медсестру посвящать? — ужаснулась Илона.

— Дак можно ж их в чай сховать! — предложила Маруська. — И сахару побольше бухнем — заглотнет как миленький.

На том и порешили, тем более что Катька как раз дежурила. Она и отнесла ужин Пафнуту в лазарет. После обычной вечерней линейки все угомонились и вскоре заснули. Не спали только мы. Неугомонная Маруська подняла голову раньше всех.

— Пойдем уже, что ли? — не терпелось ей.

Мы тихо встали и двинулись к лазарету. У меня в руках была зеленка, Илона несла одежду, а Катька зажимала под мышкой таинственный пакет. Замыкала шествие Маруська. В деле она оказалась трусовата и возле лазарета даже попыталась уйти.

— Мне треба в туалет, — пискнула она, но Катька грозно взглянула на нее и прошипела:

— Свалить хочешь?

— Не, трошки боязно мне!..

В палате Пафнут лежал один. Он набрал себе подушек с соседних коек и теперь спал на них как персидский шейх. Мы стали осторожно раздевать его. Когда я взялась за трусы, Пафнут заворочался, мы в ужасе замерли, но он не проснулся, и мы продолжили наше «голубое дело», как в шутку обозвала эту затею Катька. Пока мы с Илоной возились с одеждой, Маруська завязывала Пафнуту бантики на голове, а потом взяла кисточку и принялась рисовать что-то на его лице. Через пять минут она удовлетворенно отошла:

— Красавец!

Мы ахнули. На щеках Пафнута расцвели роскошные цветы. Маруська использовала еще и йод, поэтому вид у нашего злодея был как у индейца на карнавале.

— Так, а теперь отойдите все, — попросила нас Катька и развернула свой пакет. Мы ахнули — в нем оказалась фотокамера.