Памела Робертс - Голубоглазая богиня

— Гарри! — изумленно воскликнула Лесли. — Ты поражаешь меня с каждым днем все больше и больше. Чтобы пойти на такие жертвы, ты должен действительно любить меня.

— А ты сомневаешься в этом? — серьезно спросил он. — Ты не веришь, что я люблю тебя больше всего на свете? Я бы сказал даже — больше жизни, но это ложь. Потому что моя жизнь отныне — это ты. А я никого не могу любить больше тебя. Даже тебя.

— О, Гарри… — Лесли протянула ему руку, и они немного посидели молча, глядя друг другу в глаза и думая каждый о своем.

Его мысли были немногочисленны и просты. Как же мне повезло, как повезло! Я сделаю все, что в человеческих и сверхчеловеческих силах, чтобы она не разочаровалась во мне. Я буду достоин ее, моей голубоглазой богини…

Ее же — разрывали внутренности и причиняли боль. Я недостойна, недостойна такого чувства, думала она. Он — удивительный, потрясающий мужчина, настоящий рыцарь, а я… Кто я такая? Маленькая лгунья, боящаяся сказать правду самому дорогому мне человеку…

Такие думы трудно терпеть долго, поэтому Лесли не выдержала и заставила себя улыбнуться.

— Ты еще не раздумал про казино?

Гарри вздрогнул и пришел в себя.

— Почему ты спрашиваешь? Неужели сомневаешься в моей удаче?

— Да нет, хотя я лично считаю, что удача тут ни при чем. Но дело не в этом. У тебя есть с собой приличный костюм? Ни в одно приличное заведение без него не пустят.

— Черт! — Гарри хлопнул себя по лбу. — Спасибо, что напомнила. Я совершенно упустил это из виду. Надо купить что-нибудь, не доезжая до Вегаса. А то там втрое сдерут…

Они быстро расплатились и покинули ресторан, оставив недоеденными и пиццу, и мороженое.

К Лас-Вегасу они подкатили глубокой ночью.

Гарри горел энтузиазмом и хотел немедленно попытать счастья, но более здравомыслящая Лесли предложила:

— Давай подождем до утра.

— До утра? Но почему?

— Так… — уклончиво ответила она, слегка пожимая плечами. — Мне кажется, что…

— Ну-ну, договаривай.

— Мне кажется, что удачу лучше пытать на свежую голову. — Не очень правдоподобная версия, но не могла же она сказать прямо, что хочет провести еще одну ночь любви, прежде чем… прежде чем… — Давай найдем недорогой мотель где-нибудь на окраине, а с самого утра отправимся, хорошо?

Гарри видел, что говорит она в лучшем случае часть правды, но не стал спорить и уступил желанию возлюбленной. Ему тоже далеко не противна была мысль о прохладных простынях и долгих любовных утехах. Он не был с ней целый день, и желание обладать ею становилось уже почти нестерпимым.

Эта ночь была самой жаркой, самой страстной, самой трепетной, полной стонов, вздохов удовлетворения, тяжелого дыхания любовного поединка и тишайшего, нежнейшего шепота…

Они заснули лишь к утру, но даже тогда уставшая и удовлетворенная Лесли не разомкнула объятий. Она держала своего возлюбленного крепко, как саму жизнь…

— Ты хоть знаешь, как и на чем играть? — спросила Лесли, разглядывая колоссальное, хотя, по ее мнению, излишне кричащее и довольно безвкусное, здание «Тропиканы».

— Понятия не имею. А ты?

— Я не собираюсь играть.

— Ладно, не хмурься. Я обещаю потратить максимум двести долларов. Обещаю!

— Тогда почему бы тебе не отдать мне все остальные и не попросить не давать тебе их ни при каких обстоятельствах? — предложила она. — Случается, игроки теряют голову и перестают контролировать себя, знаешь ли.

Гарри безмолвно достал бумажник и поступил согласно ее желанию.

— Довольна? Теперь ты успокоилась?

Она криво усмехнулась.

— Лес, да что с тобой? — взмолился он. — Неужели ты всерьез боишься, что я могу забыть в казино обо всем на свете? Если тебе так уж неприятна мысль об этом, скажи, и я не пойду. Зачем ты изводишь себя, любовь моя?

Успокойся, я сделаю так, как ты хочешь, хорошо?

Лесли стало стыдно, что она не в состоянии скрыть от него своей нервозности.

— Ни в коем случае, дорогой. Если ты так веришь в свою удачу, то отправляйся и испытай ее. Я не собираюсь мешать тебе. Ну, заходим? Пусть тебе повезет, милый мой.

И они вступили в роскошный холл казино. Гарри, оказавшийся в подобном заведении впервые в жизни, озирался по сторонам, потрясенный обстановкой в целом и шумом в частности, особенно же лицами сограждан, искаженными алчностью и жаждой успеха во что бы то ни стало.

Он поменял свои деньги на двадцатидолларовые фишки и обернулся к Лесли.

— Рулетка?

Она ободряюще улыбнулась.

— Рулетка!