Сьюзен Льюис - Крик души

— Ты говоришь, что не сможешь продолжать жить своей жизнью, думая о том, каково мне сидеть за решеткой! — закричал он. — Но разве ты не понимаешь, что я тоже не смогу так жить — если это произойдет с тобой? Как ты считаешь, как я смогу жить, зная, что ты платишь за преступление, которое совершил я?

— Этого не произойдет, — выдвинула она запасной аргумент, мысленно молясь о том, чтобы не ошибиться. — Поскольку я мать Зака, присяжные отнесутся ко мне с большей симпатией, и даже если мне вынесут обвинительный приговор, то, возможно, срок будет небольшим.

— Но ты ведь не можешь быть в этом уверена! — в отчаянии воскликнул он. — Нет, Николь, прости, но я не могу позволить тебе так поступить.

— Это не обсуждается! — закричал Спенс. — Ты не можешь обмануть закон, Никки, во всяком случае, не так, как предлагаешь…

— Я не пытаюсь обмануть закон! — гневно заявила она. — Я пытаюсь обмануть судьбу. Почему считается нормальным позволить ребенку заболеть ужасной болезнью, почему все ожидают, что мы отойдем в сторону и сложим руки? Мы не беспомощны. Мы можем сами принимать решения, и я, со своей стороны, рада, что Зака никто не вынудит остаться здесь и терпеть одному Богу известно какую боль и муку, лишь потому, что мы слишком щепетильны, трусливы или слепо моральны, чтобы помочь ему.

— Мы все понимаем, что ты чувствуешь! — прорычал Спенс. — И я не стану оспаривать ни одно твое слово; я просто хочу сказать, что ты не можешь предстать перед судьей и присяжными за то, чего не совершала.

— Нет, могу. Могу и предстану.

— Нет, — твердо заявил ее отец. — Я тебе не позволю.

— Ты чертовски прав, что не позволишь! — с горечью воскликнула ее мать. — Я не допущу, чтобы она…

— Прекратите, да прекратите же! — закричала Никки. — Я приняла решение и не отступлюсь от него. Папа, даже если ты пойдешь в полицию и признаешься во всем, я скажу им, что ты просто пытаешься взять мою вину на себя. И полицейские поверят мне, а не тебе, так что, пожалуйста, не делай этого. Это только еще больше все усложнит, а ситуация и так достаточно сложная.

— Вот это сказала так сказала, напрямик, без утайки! — возмутился Спенс. — Ты, очевидно, просто спятила, Никки, и я не собираюсь тебя в этом поддерживать. Я сам пойду в полицию и позабочусь о том, чтобы они знали: твой отец говорит правду.

— И они решат, что ты делаешь то же, что и он, то есть пытаешься защитить меня, — резонно возразила она. — Нет, вы меня простите, но я сказала вам, что я собираюсь сделать, и если ни один из вас не захочет поддержать меня, то я попытаюсь уважать ваше решение, но мне будет очень больно, если вы откажетесь прийти на слушание моего дела.

В конце концов, именно первое подозрение на инфаркт у отца несколько остудило их пыл и даже убедило ее мать посмотреть на вещи глазами дочери.

— А ты думала о том, на что будешь жить, если папа действительно заболеет или попадет в тюрьму? — спросила ее Никки. — Я не хочу тебя обижать, но ты уже немолода и вряд ли сумеешь сделать карьеру — я не хочу сказать, что это совершенно невозможно, но никакая работа не обеспечит тебе такой доход, к которому ты привыкла.

— Сейчас я трачу куда меньшие суммы, — напомнила ей мать.

— Да, и тебя это ужасно раздражает; но даже и это больше, чем ты смогла бы заработать самостоятельно. Пожалуйста, попытайтесь понять: я должна знать, что вы с папой ни в чем не будете нуждаться, прежде чем я смогу продолжить жить своей жизнью.

— Ты не несешь за нас ответственность! — закричала ее мать. — Мы взрослые люди, а ты не совершала никакого преступления.

— Давайте не будем возвращаться к этой теме! — взмолилась Никки. — Вы — мои родители, поэтому, конечно, я несу за вас ответственность, по-другому и быть не может.

Ее мать в отчаянии покачала головой.

— Как ты вообще умудрилась стать такой? — удивилась она. — Такой упрямой и… нравственной. Этому ты явно научилась не от меня.

— Может, и от тебя, — возразила Никки, — особенно в том, что касается упрямства, но этот вопрос мы обсудим как-нибудь в другой раз. А сейчас важно не допустить, чтобы папа пережил еще больший стресс. Сердце у него слабое, а давление высокое, так давайте подумаем о том, что с ним может произойти, если мы внезапно повернемся к нему и скажем: «Ладно, Джереми, можешь идти за решетку, удачи тебе с отбыванием наказания; будем надеяться, что другие заключенные не выяснят, за что тебя посадили; но если вдруг и выяснят, то ничего страшного: тюремные врачи свое дело знают».