Юджиния Райли - И нет преград…

К ее удивлению, он вздохнул:

— Зря ты затеяла этот побег. Я вовсе не хотел причинить тебе боль.

Но Энни не собиралась мириться, взвинченная его недавней физической близостью.

— Конечно, ты не хочешь причинять мне боль, — невесело усмехнулась она, борясь с обжигающими слезами, — ты просто хочешь отвезти меня на казнь и получить за это денежки. Ты настоящий герой, не так ли?

— Это моя работа! — огрызнулся Сэм.

— А насиловать меня по дороге — тоже твоя работа? Его лицо потемнело от гнева.

— Замолчи — или я заткну тебе рот кляпом! И не ты ли только что пыхтела и краснела, лежа подо мной?

— Я говорю не об этом!

— А я об этом!

Энни шагнула ближе и закричала:

— Наживаться на смерти невинной женщины — это твоя работа?!

С губ Сэма сорвался ехидный смешок.

— Ничего себе невинная женщина! Удрала от меня, а потом извивалась, как змея, пока я снимал с нее ремень!

Энни потрясла кулаком у него перед носом.

— Моей жизни грозит опасность. Учти, Сэм Ноубл: если ради собственного спасения мне придется тебя убить, то я это сделаю!

Она резко развернулась и подняла с земли свою сумку.

— Спасибо за предупреждение, — проворчал Сэм ей в спину.

Поразительно, как быстро он терял самообладание! И это уже не в первый раз. Обычно женщины не вызывали в нем столь неистовых чувств. Но перед этой женщиной, хоть она и была преступницей, Сэм Ноубл устоять не мог.

— Так и будешь дуться весь день? — спросил Сэм. — Ведь я согласился вернуться в Прери-Стамп, чтобы ты собрала оставшиеся вещи.

Они уже несколько часов ехали рысью по лугам, расположенным к северу от Прери-Стамп. Ландшафт постепенно менялся — вчерашние столовые горы и зияющие ущелья уступили место более плоской территории, изрезанной каменистыми оврагами и покрытой желтой почвой. Редкие карликовые дубы, заросли кедра и огромные пространства бизоновой травы перемежались вездесущими кактусами и полынью. Воздух был настоян на сладких ароматах хвои, свежей росы и луговых цветов. Над бесконечными желтыми полями носились звонкоголосые горные пташки и стайки жаворонков.

После того как они во второй раз уехали из гостиницы, Энни почти не разговаривала с Сэмом, с удовольствием наблюдая его смущение.

— Буду ли я дуться весь день? — язвительно повторила она. — А по-твоему, у меня нет на это никаких причин?

Он сердито сверкнул глазами.

Энни нарочито долго поправляла свою шляпу.

— Сначала ты меня похитил… меня — женщину, которая не совершила никакого преступления, — и протащил по трем штатам. Я много раз повторяла тебе, что я не преступница и не убийца, но ты отказываешься в это верить. Ты даже не хочешь заглянуть в удостоверение личности, которое лежит в моей сумке, чтобы убедиться в своей ошибке. Ты собираешься отправить меня в тюрьму и получить за это денежное вознаграждение только потому, что мое лицо похоже на портрет, напечатанный в объявлении о розыске. Я уже не говорю о тех издевательствах, которым ты подверг меня вчера вечером, в гостинице, и сегодня утром, на дороге. И после всего этого ты еще хочешь, чтобы я была с тобой любезна?

Сэм скрипнул зубами.

— Я только хотел сказать, что до Сентрал-Сити еще далеко и не стоит нам смотреть друг на друга волком.

— Предлагаешь перемирие? — удивилась она.

— Для тебя же будет гораздо лучше, если ты перестанешь со мной пререкаться. Черт возьми, даже если бы тебе удалось бежать, ты все равно не смогла бы добраться до округа Гилппп и погибла в пути. В одиночку женщине нечего делать в этих диких краях.

Голос Энни зазвенел от негодования:

— Минуточку, мистер Сэмюел Ноубл! Вы противоречите сами себе. Кажется, раньше вы считали меня матерой преступницей — отпетой бандиткой, которой нипочем любые трудности. Неужели вы наконец поверили моим словам?

К ее удовольствию, лицо Сэма помрачнело. — Ну так как, мистер Ноубл? Кто я, по-вашему, — жестокая убийца или хрупкий парниковый цветочек?

— Я говорю лишь о том, что ты не знаешь этих мест, — проворчал он.

— Если я не знаю этих мест, каким же образом я попала из Роудивилла, Колорадо, в Дэденд, Техас?

Он смущенно отвел глаза и почесал подбородок.

— Пожалуй, ты права. И все-таки ты женщина…

— Это мы уже установили, — перебила его Энни. — И хотя ты считаешь себя существом высшего порядка, могу тебя заверить, что я вовсе не так беспомощна, как ты думаешь.

— Сколько можно колоть мне глаза? — раздраженно вскричал он.