Мерил Сойер - Поцелуй в темноте

– На заднем сиденье твоей «Тойоты» нам хватит места.

– Я тебя едва знаю, – прошептала она. – Это будет просто секс.

– Меня это устраивает. – Он еще поработал над ее соском, потом поднял голову и улыбнулся улыбкой сорванца. – Ты ведь хочешь меня. Не отрицай.

В следующее мгновение на темную стоянку влетела машина. Свет фар окатил застывшую парочку, словно скованную арктическим холодом. Митч загородил Ройс собой. Она стала судорожно приводить в порядок свою одежду.

– Вот незадача! – простонал Митч. Все пошло насмарку: опомнившаяся Ройс уже устроилась за рулем и засунула ключ в замок зажигания.

– Увидимся через месяц! – крикнул он вдогонку «Тойоте», поспешно покидавшей стоянку, снова погрузившуюся в темноту.

В слабом свечении розового слоника над кабинкой в «Ликвид Зу» Пол разглядывал Митча, который уже несколько минут держал паузу. Мысленно он все еще находился в прошлом пятилетней давности, вместе с Ройс.

– Что произошло после ее отъезда? – поинтересовался Пол.

– Месяц выдался такой, что чертям стало бы тошно, – сказал Митч. – Окружной прокурор слег на несколько недель с сердечным приступом, и на меня навалили столько дел, что их не потянул бы и десяток человек. Но я ни по одному не захотел заключать сделки.

Пол обратил внимание на то, с какой неприязнью выговорил Митч последние слова. Митч придерживался мнения, что сделки о признании вины подрывают основы юриспруденции. Возможно, так оно и было. Так или иначе, благодаря сделкам многие адвокаты по уголовным делам богатели на глазах, самозабвенно защищая правонарушителей, постоянно находившихся в поле внимания судебной машины.

– Под конец того проклятого месяца, когда я уже надеялся на возвращение Ройс, мне подсунули очередное дело: в автомобильной аварии погиб мужчина. По словам его спутника, оставшегося в живых, за рулем сидел погибший, однако полиция заподозрила выжившего, оказавшегося, как показала проверка, под градусом, в том, что машину вел он.

Улики были так себе. Само предъявление обвинения Теренсу Уинстону, местной знаменитости, автору постоянной рубрики в «Экземенере» и видной фигуре в либеральных политических кругах, находилось под вопросом.

– Ты не знал, что это отец Ройс?

– Не знал! Я спросил, как ее фамилия, когда мы брели по пляжу. Шум прибоя, глухое ухо – как тут было разобрать фамилию? Мне показалось, что она назвалась Ройс Эннстон, а она, конечно, сказала «Ройс Энн Уинстон».

Дело меня разозлило. Даже если бы нам удалось доказать, что за рулем сидел Уинстон, хороший защитник запросто отвел бы обвинение в вождении в нетрезвом виде. Полиция воспользовалась для анализа дыхательной трубкой, и данные превышали допустимый уровень на какую-то пустячную цифру.

– Надо было сделать ему анализ крови, тем более что авария была со смертельным исходом.

– Вот-вот. Полиция вела все дело спустя рукава. Спустя час после аварии оцепление на месте происшествия было снято.

– Типичная история, – сказал Пол и задумался, прихлебывая теплое пиво. Обычно место преступления оставалось огороженным на протяжении нескольких дней, любые вещественные доказательства подвергались тщательному изучению. Однако на мостовой самой главной заботой была непрерывность движения транспорта, поэтому здесь сплошь и рядом возможность исследовать место преступления сохранялась в лучшем случае считанные часы.

– Я уговорил заместителя шерифа, составившего протокол, – кретина, наверняка получившего диплом юриста заочно, – все запротоколировать. Что с того, что Уинстон – местная знаменитость? Разве это значит, что он должен выйти сухим из воды? Однако доказать его виновность было бы затруднительно. Автомобиль сгорел. То, что не погибло в огне, было испорчено пожарными, не пожалевшими воды.

– Ты в то время ни разу не говорил с Ройс?

– Я звонил ей, но никто не снимал трубку. В газетах ни разу не появилось ее имя – в заметках указывалось лишь, что у подозреваемого есть дочь и что его жена недавно умерла. – Митч покачал головой. – Я увидел Ройс только на предварительном слушании. Не помню, чтобы кто-либо когда-нибудь смотрел на меня с такой же ненавистью, кроме одного человека…

В полутьме шрамы на лице Митча были почти незаметны. Пол знал, что был человек, ненавидевший Митча несравненно сильнее, чем Ройс, но за все время их знакомства ни разу не пытался выяснить, кто пытался его убить. Пол знал одно: Митч подвергся нападению. Он подозревал, что речь идет о женщине, но не смог бы сказать, на чем основано подозрение. То была чистейшая интуиция.