Мерил Сойер - Последняя ночь

– Не совсем. Я здесь не за тем, чтобы писать о сегодняшнем процессе. Однако, если честно, мне этот парень даже немного нравится. Во всяком случае, он не обычный, заурядный эксгибиционист, каких кругом полно. У него есть чувство юмора.

– Значит, и ты пришел, чтобы полюбоваться этим чудом природы, так, что ли?

– Не-а. Паркер уходит. Страсть к спиртному сгубила беднягу – он стал слишком часто закладывать за воротник на работе. Говорят, что тебя хотят назначить на его место.

– Правда? – Дана постаралась изобразить на лице искреннее удивление, но, видимо, у нее это плохо получилось, потому что Роб многозначительно усмехнулся и подмигнул ей. Она никогда не умела врать, не краснея. Роб застал ее врасплох.

– Ладно, – Дана смутилась, – как ты узнал?

Роб пожал могучими плечами. Его футболка едва не разошлась по швам от столь опрометчивого движения.

– В джунглях вновь звучат тамтамы. Иногда их дробь доносит известия быстрее, чем современные средства связи. О твоем возможном назначении мне стало известно два дня назад.

Дана закипела от негодования. Гвен узнала об этом только сегодня утром, а он умудрился разнюхать на два дня раньше! Должно быть, охмурил какую-нибудь секретаршу, и та ему все и разболтала в постели. Секретарши всегда все узнают первыми, а язык держать за зубами не умеют.

– Я пришел взять у тебя интервью. Пару слов: твои соображения и впечатления.

– Без комментариев.

«Неужели он и вправду надеялся, что я выскажусь по этому поводу?» – подумала Дана. Роб вел в газете большую еженедельную рубрику под названием «Разоблачения». В ней появлялись статьи, после которых в обществе начинались острые споры, часто выливавшиеся в шумные скандалы. Герой подобной сенсации был обречен. Робу нравилось пройтись по сытым политикам, подложить бомбу под какого-нибудь зарвавшегося чиновника, – одним словом, он любил затевать жуткие склоки.

– Знаешь, у тебя есть шанс получить это место. – Он наклонился вперед, поставив стул на две ножки. – Но если тебя утвердят, то мы будем видеться не так часто. Жаль, – он сокрушенно покачал головой, – без тебя тут просто не на кого посмотреть – останутся одни уродины. Им бы носа на улицу не высовывать. Я уж не говорю о том, что им просто противопоказано сидеть в судейском кресле. Смотришь на такую и поневоле чувствуешь себя виноватым.

Дана решила не обращать внимания на сомнительный комплимент. Она считала себя нормальной, довольно симпатичной женщиной, но совсем не красавицей. Вот ее сестра Ванесса, та действительно была хороша. Глядя на них обоих, никому бы и в голову не пришло, что Дана и Ванесса родные сестры.

В системе судебной власти, славящейся засильем мужчин, на коллег женского пола смотрели до обидного пренебрежительно. Дана, не обращая внимания на смешки за спиной, настойчиво создавала себе имидж неприступной деловой леди. Она специально носила очки, хотя могла бы обойтись и контактными линзами, но в очках она выглядела старше и как-то профессиональнее. За их стеклами ее огромные зеленые глаза выглядели не так уж привлекательно, но это особо не беспокоило Дану. Хотя у нее были роскошные, густые волосы теплого каштанового цвета, она неизменно коротко стриглась, что несколько заостряло овал лица, делая весь ее облик более строгим. Одевалась Дана всегда консервативно, предпочитая платья серых, неброских тонов, но зато отыгрывалась на нижнем белье. Она просто обожала всякие воздушные и полупрозрачные, очень сексуальные трусики и бюстгальтеры, особенно кружевные.

На лице Роба появилась порочная ухмылка, а взгляд сделался сальным, как у сладострастного распутника.

– И знаешь, – добавил он, понизив голос, – никому из оставшихся теперь в суде в голову не придет задрать мантию выше колен и обнажать ножки во время процесса.

– Да там же была страшная духотища!.. – выпалила Дана и тут же прикусила язык, поняв, что он просто не мог ничего увидеть. Тяжелый, глухой стол надежно скрывает от глаз публики кресло судьи. «Но откуда в таком случае он знает? Чертовски догадлив, мерзавец! А еще чрезвычайно наблюдателен», – подумала Дана, а вслух произнесла:

– Ты просто каналья!

– Ну что же, тебе придется дорого заплатить за это оскорбление, и очень скоро. – Он почему-то абсолютно не обиделся и вновь подмигнул ей. Затем Роб резко выпрямился на стуле, отчего тот с громким стуком опустился задними ножками на пол. – У меня есть пара билетов на концерт «Иглз». Места в первом ряду, между прочим.