Джоджо Мойес: Танцующая с лошадьми

– Что здесь, черт возьми, происходит?

Анри покачал головой, заметил мелкие брызги крови.

– Месье…

Он тяжело дышал. Только сейчас он начал осознавать масштаб своей ошибки.

– Карусель! – возмущенно выговаривал Le Grand Dieu. – Пример грации и достоинства! Дисциплины! Где ваша выдержка? Вы оба нас опозорили. Отправляйтесь в конюшни. Мне надо закончить представление.

Он вскочил на своего коня. Мимо, пошатываясь и прижимая носовой платок к мертвенно-бледному лицу, прошел Пикар. Анри проводил его взглядом. Вдруг до него дошло, что на арене за занавесом наступила странная тишина. К своему ужасу, он понял, что они все видели. Они знали.

– Есть два пути, – произнес Le Grand Dieu, сидя на своем португальском скакуне. – Два пути, Лашапель. Я вас предупреждал. Вы сделали свой выбор.

– Я не могу… – начал он.

Но Le Grand Dieu уже въезжал на залитую светом арену.

Август

Поезд в 6:47 до Ливерпуль-стрит был переполнен. Странно, что в столь ранний час уже такая давка. Наташа Макколи едва нашла свободное место. Несмотря на утреннюю прохладу, ей было жарко. Она пробормотала извинения женщине, которой пришлось подобрать полы жакета, чтобы Наташа смогла сесть. Мужчина в костюме, который вошел следом за ней, втиснулся между пассажирами напротив и раскрыл газету, не обращая внимания, что загородил свет женщине, читавшей книгу в мягкой обложке.

Наташа не всегда ездила на работу этим маршрутом, но после юридического семинара ей пришлось заночевать в гостинице в Кембридже. В кармане жакета приятным грузом лежала внушительная пачка визиток солиситоров и барристеров [13]. Они поздравляли ее с отличным выступлением, говорили, что будут рады встретиться снова, некоторые предлагали работу. Но от дешевого белого вина, которое лилось рекой, у нее урчало в животе, и она на миг пожалела, что не нашла времени позавтракать. Обычно Наташа не пила, и ей трудно было следить за тем, сколько она выпивает на вечеринках, если ее бокал постоянно наполняют, пока она увлечена беседой.

Зажав в руке пластиковый стаканчик с горячим кофе, Наташа открыла ежедневник, дав себе обещание выкроить сегодня чуть больше свободного времени, чтобы прочистить мозги. Обычно на это ей выпадало не более получаса, но теперь она найдет час, чтобы сходить в спортзал. «Позаботиться о себе», как велела мама.

Пока что в ежедневнике было записано:

* 9:00 ЛА против Сантоса, зал суда 7.

* Развод Перси. Оценка психического состояния ребенка?

* Гонорар! Спросить у Линды о состоянии юридической помощи.

* Филдинг – где отчет свидетельских показаний? Необходимо отослать факсом сегодня.

На каждой странице был жесткий, не единожды переписанный список дел по крайней мере на ближайшие две недели. Почти все ее коллеги в «Дэвисон и Бриско» перешли на электронные устройства – электронные записные книжки и приспособления для электронной почты от «Блэкберри», она же предпочитала просто ручку и бумагу. Хотя Линда жаловалась, что не может расшифровать ее каракули.

Наташа отпила кофе, посмотрела на дату, поморщилась и добавила:

* Цветы, извинения, мамин день рождения.

Поезд приближался к Лондону, равнины Кембриджшира сменялись серыми промышленными городскими окраинами. Наташа смотрела на записи, пытаясь сосредоточиться. Напротив сидела женщина, которая, видимо, считала в порядке вещей есть на завтрак гамбургер с двойным сыром, и подросток, чье отсутствующее выражение лица не вязалось с тяжелым ритмом из его наушников. День обещал выдаться безжалостно жарким: зной проникал в набитый до отказа вагон, передавался и усиливался телами пассажиров.

Наташа прикрыла глаза. Если бы она могла спать в поездах. Зазвонил мобильный. Она подняла веки, порылась в сумочке и нащупала телефон между косметичкой и бумажником. Пришла эсэмэска.

Местные власти в деле Уотсона сдались. Идти в суд в 9:00 не надо. Бен.

В последние четыре года Наташа была единственным адвокатом-солиситором в фирме «Дэвисон и Бриско», гибридом солиситора и барристера, что оказалось полезным, когда это касалось ее специализации – представление в суде детей. Рядом с женщиной, с которой дети провели не один час в кабинете, они не так нервничали в суде. Наташе, со своей стороны, нравилось налаживать отношения с клиентами и поддерживать состязательный дух в работе.