Джоджо Мойес - Танцующая с лошадьми

– Трахается она тоже как крестьянка?

Анри закусил губу, стараясь не терять хладнокровия. Он не хотел, чтобы его гнев передался добродушному коню. Он слышал, как диктор пояснял технические детали движений ездоков, и пытался собраться с мыслями, сосредоточиться. Еле слышно он повторил слова Ксенофонта: «Гнев подрывает эффективное общение с лошадью». Он не позволит Пикару испортить ему вечер.

– А сейчас, дамы и господа, вы увидите, как месье де Кардон исполнит леваду в центре арены. Обратите внимание, как лошадь сохраняет равновесие, опираясь на задние ноги, согнутые под углом точно в сорок пять градусов.

Краем глаза Анри заметил, как откуда-то сзади появилась черная лошадь, и услышал взрыв аплодисментов. Он заставил себя сосредоточиться, чтобы удерживать внимание Геронтия. Но он не мог забыть лицо Флоренс в тот миг, когда Пикар выкрикивал оскорбления, проезжая мимо нее, как она встревожилась. А что, если она понимает по-французски лучше, чем показывает?

– А сейчас вы увидите Геронтия, из наших самых старых коней, который исполнит каприоль. Это наисложнейшая фигура как для лошади, так и для наездника. Лошадь подпрыгивает, вытягивая в прыжке задние ноги.

Анри осадил Геронтия, потягивая уздечку и слегка пришпоривая. Он почувствовал, как лошадь начала раскачиваться под ним, выполняя тер-а-тер и переходя на галоп. Я им покажу, подумал он. А потом: я ему покажу.

Все остальное исчезло. Был только он и под ним старый бравый конь, набирающий скорость. Потом с криком «Derrière!» [10]он хлестнул хлыстом коня по крупу и впился шпорами ему в живот. Геронтий прыгнул, вытянув задние ноги горизонтально земле. Анри ослепили вспышки фотоаппаратов. Трибуны вскрикнули в восторге «О-о-о!» и разразились аплодисментами. Легким галопом он направился в сторону красного занавеса, бросив по пути взгляд на Флоренс: она вскочила с места и аплодировала ему, на ее лице сияла гордая улыбка.

– Bon! C’était bon! [11]

Он спешился, погладил Геронтия по спине и последовал за инструктором. До него доносились одобрительные возгласы, потом темп музыки на арене сменился. Выглянув из-за красного занавеса, Анри увидел, как два других берейтора выполняли фигуры, управляя лошадьми с помощью двух длинных поводьев.

– Фантом очень нервничает. – Появившийся конюх озабоченно нахмурил черные брови. Он пожурил серого коня, кружившего возле них. – Анри, следи за ним.

– Все будет хорошо, – рассеянно пообещал Анри, приподнимая фуражку и утирая пот со лба.

Конюх передал поводья ждущим наездникам, затем повернулся к Анри и бережно снял с него фуражку. Эта фигура выполнялась без головного убора, дабы исключить возможность, что фуражка случайно съедет и все испортит, и от этого Анри всегда чувствовал себя странным образом незащищенным.

Он смотрел, как стального цвета лошадь ринулась на арену, на шее уже выступил темный пот, двое мужчин едва удерживали ее.

– Давай. Пора. Сейчас. – Инструктор похлопал его по спине и вытолкнул на арену.

Три берейтора стояли рядом с лошадью, двое у холки, один сзади.

Анри вышел на залитую ярким светом арену и вдруг пожалел, что у него нет никакой опоры.

– Bonne chance! – услышал он голос конюха, потом его заглушили аплодисменты.

– Дамы и господа, сейчас будет выполнена крупада – фигура, родившаяся в кавалерии в восемнадцатом веке и считавшаяся проверкой способности наездника оставаться в седле. Месье Лашапель поедет на Фантоме без уздечки и стремян. Этот элемент, восходящий к временам античной Греции, является в большей степени испытанием для наездника, чем для лошади. Можно сказать, это более элегантная версия родео.

Послышался смех. Полуослепленный прожекторами, Анри взглянул на Фантома: тот закатывал глаза, побелевшие от нетерпения и еле сдерживаемой ярости. От природы обладая способностями к акробатике, конь не переносил, когда его силой сдерживали в холке. Шум и запахи Карусели только обострили его норов.

– Ш-ш-ш, – прошептал Анри, похлопав по напряженной спине коня. – Все хорошо. Все в порядке.

Он видел, как улыбаются Дюшан и Варжюс, стоящие у холки лошади. Эти опытные наездники были готовы отреагировать на непредсказуемую перемену в настроении животного.

– Держись крепче, дружище. – Варжюс улыбнулся, когда подсаживал его. – Un, deux, trois… [12]Но!..

Лошадь была крайне напряжена. Это хорошо, сказал Анри сам себе, выпрямляясь в седле. Адреналин будет способствовать успеху. Публике должно понравиться, и Grand Dieu тоже. Анри с трудом сделал глубокий вдох. И только смиренно скрестив руки за спиной, как того требовала традиция (он всегда чувствовал себя при этом плененным, что было крайне неприятно), Анри понял, кто располагался позади Фантома.