Марина Карнаева: Мой звездный парень (СИ)

Свои длинные светлые волосы с помощью шпилек я подняла на верх, легкий макияж и первое попавшееся платье, которое как назло ( но это я пойму значительно позже) оказалась белым.

Так последние штрихи и все я готова.

Хотя нет. Кофе. Если я не выпью с утра кофе, то просто превращаюсь в злобного монстра от которого шарахаются все окружающие. Нет моя кожа не покрывается чешуей, зато вот характер становится далеко не ангельским.

Заглянув в кухню на пару минут я просто впала в ступор. Стол был заставлен перепачканными тарелками и мисками, газовая плита была замазана не понятной и на мой взгляд далеко не съедобной жидкостью странного оттенка.

Нет я совсем не педантична. Просто не понимаю зачем оставлять после себя такой бардак когда у тебя в распоряжение имеется посудомоечная машина, к тому же перспектива завтрака в такой обстановке меня совсем не радовала.

; Моя сестра вчера решила побаловать меня и испечь пирог. Благо сего шедевра я не дождалась и ушла спать, так как за ранее знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Она вообще готовить не умеет, зато любит эксперементировать. Единственное, что у нее получается -варить кофе.

Обычно в нашем доме готовила мама, но так как сейчас мы жили отдельно то этим приходилось заниматься мне. Искусным кулинаром я конечно себя не считаю, но мою стряпню можно есть, в отличии от шедевральных блюд сестры.

Ингуся (сестренка) у нас не много странная. За свои восемнадцать лет она успела примерить на себя образ от гота и эмо до крутой рокерши. Сейчас она не относит себя к какой-то определенной культуре. Но не смотря на это одевается она иногда очень странно, да и ее увлечения оставляют желать лучшего.

Моя услужливая память подкинула мне воспоминания о том дне когда моя “горячо любимая сестра” явилась домой совершенно лысая. Родители естественно списали это все на переходный возраст, но я уже в тот момент решила, что она необыкновенная.

Вообще-то она у нас красавица, среднего роста фигуристая блондинка с короткой стрижкой, иногда мне кажется, что она даже не подозревает о том какой эффект производит на молодых людей.

При чем она далеко не глупая девочка, к тому же талантливая. Хотя последнее это скорей всего у нас семейное.

Наша мама преподает уроки игры на скрипки, хотя в молодости ей пророчили карьеру в шоу бизнесе. У ее голоса были сотни поклонников. Мы с Ин тоже не плохо поем, но это нас мало интересует.

Инга в последнее время заинтересовалась рисованием, нужно заметить, что делает это она в полне профессионально.

Так же она очень хорошо играет на акустической гитаре, в то время как я аккомпанирую ей на фортепиано.

Практически все мое детство связанно с танцами. В то время как моя сестренка лазила по деревьям и задирала соседских парней, я упорно тренировалась.

С раннего возраста я приучила свое тело к большим нагрузкам. С начала это была просто гимнастика, затем я с головой погрузилась в танцы с акробатическими элементами.

Мне было одиннадцать, когда я в первые переступила порог танцевальной школы. И если гимнастика не вызывала во мне каких то особых чувств, то здешняя атмосфера захлестнула меня с головой.

Я быстро нашла общий язык с девочками из группы. Но особенно подружилась с сестрами Удиновыми.

Саша и Вета с детства были неразлучны и вместе занимались танцами, а когда появилась я, девочка с хорошей пластикой и ужасными брекетами на зубах, они любезно приняли меня в свою компанию, с тех пор мы практически не расставались. А еще через год нашу школу впервые посетила Нелли Мейсер, темноволосая девчушка с большими наивными глазами и вспыльчивым характером. Нелли мечтала стать балериной, но ее выперли из балетной школы, нам понадобилось всего две недели, чтобы стать лучшими подругами.

Но это было очень давно.

Из беззаботных детей мы превратились в взрослых девушек со своими проблемами. Все это случилось слишком быстро.

В один момент мы мечтали как в четвером танцуем на большой сцене, а в следущий все рушится.

Девочки всегда считали меня сильной, я никогда не унывала и считала, что выход есть всегда.

Я ошибалась, не всегда.

У смерти нет выхода.

Никто и никогда не видел моих слез, даже родители, даже в то туманное и дождливое утро.

Каждая из нас справлялась с этим горем по своему.

Я на долгое время потеряла связь с реальностью, улетела в Германию к дяде и заперлась там в комнате, отключив телефон.

Я сломалась, я не плакала, я просто сутками смотрела в потолок.