Шобха Де - Одержимость

Амрита с облегчением выдохнула, ведь это все явно не про нее.

— Музыку поставить? — покровительственно спросил Фредди. — Давай что-нибудь погорячее и поритмичнее?

Пинки хихикнула. Каран со скучающим видом продолжал возиться с камерой.

Задетая его безразличием, Амрита не выдержала:

— Прошу прощения, я хотела спросить, нужно ли показать вам мой реквизит и одежду?

Каран напряженно посмотрел на нее и резко бросил «нет», будто выплюнул. И вернулся к своему «Никону».

Пинки, закрепляя бигуди в волосах Амриты, тихонько прошептала:

— Не обращай внимания, у него дурацкий характер и настроение меняется каждые пять минут. Он вовсе не хотел тебя обидеть.

Амрита замолчала, уйдя в себя, как в ракушку. Какие эти бомбейцы неприветливые!

В комнату вбежал ассистент с телефонной трубкой в руках.

— Есть тут Амрита?

— Это я.

Он подбежал к ней и протянул телефон.

— Вас.

Амрита вздрогнула.

— Меня? Этого не может быть. Никто не знает, где я.

Он пожал плечами, сунул ей в руку телефонную трубку и удалился, не сказав больше ни слова.

Амрита поймала на себе холодный изучающий взгляд. Каран! Она нажала на кнопку и нервно выдохнула. Голос прозвучал так близко, словно собеседник стоял рядом.

— Что, детка, испугалась? Прости, не хотела тебя пугать. Просто решила узнать, получила ли ты цветы.

Покраснев от неловкости ситуации, Амрита мучительно подбирала слова, не зная, что сказать после вялого «спасибо», и мечтая побыстрее закончить разговор. Проницательная Минкс пришла ей на помощь:

— Тебе предстоит долгий и нудный съемочный день. Да, кстати, тебе очень идут изумруды. Только пусть Фредди не переусердствует с краской для глаз. Это лишнее.

У Амриты чуть не сорвался с языка вопрос, откуда Минкс все это узнала. Ведь они знакомы всего несколько часов. Однако благоразумие взяло верх, тем более, что у нее успело возникнуть твердое ощущение, что не стоит проявлять излишний интерес к делам новой приятельницы.

Каран придирался к каждой мелочи, не скрывая своего раздражения и недовольства. Амрита наблюдала за его работой. Не скажешь, что особенный красавец, но в нем было нечто, приковывающее внимание, он весь — как пружина, туго скрученная из скрытой ярости и какой-то болезненной щепетильности. В его присутствии люди чувствовали себя неловко, будто в чем-то провинились перед ним. Он редко смеялся. Да и улыбался-то редко. Но всегда был неизменно вежлив, порой до тошноты. Амрита удивилась, когда он преувеличенно резко отреагировал на ее невинный вопрос. Она решила не соваться к нему лишний раз, ну хотя бы на этой съемке. Зачем нарываться, если человек явно звереет от невинной попытки завязать с ним ни к чему не обязывающий разговор. Амрита сосредоточенно изучала его близко посаженные темные глаза, нос с горбинкой, резко очерченный рот, черные шелковистые волосы, собранные в хвост. Украдкой вздохнула, увидев его красивые ухоженные руки. Видавшие виды шлепанцы-чаппалы не скрывали идеальной формы ступней. Амрите всегда нравились мужчины с красивыми руками и ногами, которые следят за собой. Они напоминали ей отца, необычайно взыскательного ко всему, что касалось собственного гардероба и внешнего вида. Впрочем, на этом сходство заканчивалось. Каран напоминал опасную змею и при этом был молчалив как рыба. Отец, тот совсем другой — со своим провинциальным говорком, непритязательным юмором и некоторой деревенской церемонностью, — но все это Амрита так любила.

— Повернись налево, не так сильно, опусти подбородок, у тебя блестит нос, втяни живот, — то и дело командовал Каран. Амрита всегда беспрекословно следовала указаниям фотографов. Но сейчас Каран явно перегибал палку. Фредди пытался разрядить атмосферу своими шуточками, и народ вокруг корчился от хохота. Но у Карана ни разу не дрогнули даже уголки губ. В перерыве между дублями девушка подошла к нему с чашкой кофе.

— Неужели так трудно сказать доброе слово? От вас не убудет, а мне было бы приятно.

Каран на секунду немигающе воззрился на нее и огрызнулся:

— Я здесь затем, чтобы фотографировать, а не делать комплименты. Вам делаете свою работу, и вам за нее платят. Не знаю, с кем вам доводилось работать, но для меня модель — это лишь объект перед камерой. Не более. С тем же успехом на вашем месте могла бы быть ваза с цветами или кусок льда.

Чутье подсказало Амрите, что сейчас не время. Она включила все свое обаяние и примирительно мурлыкнула: