Helga Duran - Одержимость

Все события в книге вымышлены, все совпадения случайны.

– Никита, в зале проблемы, – вломился ко мне в кабинет мой телохранитель.

Теперь я так живу. Трясусь за свою жизнь так сильно, что нанял персонального охранника. Климов сам любезно предложил мне свои услуги, после очередной дележки власти в городе. Мне польстило, что этот мужик сделал ставку на меня, а не на Виктора Одинцова, допустим. Мог бы и к нему уйти, если что, но пораскинув мозгами, Олег выбрал меня. Я никогда не считал Климова дураком, поэтому был рад, что он рядом, что не посчитал меня настолько конченным, чтобы побрезговать работать на меня.

Обычно Олег ждал снаружи, когда я в кабинете один. Если он не удосужился постучаться, значит, что-то действительно срочное, и требуется мое вмешательство.

– Люди Одинцова, – добавил Клим, и я незамедлительно поднялся из кресла.

В клубе часто происходили драки, скандалы и даже пальба, ибо место располагало ко всяким безумствам. Обычно разбирались без моего участия. Фамилия Одинцов была для меня, как красная тряпка для быка. Я еще не знал, что случилось, но мне уже захотелось кого-то покарать.

Валид Асадов отошел от дел и уехал из города в неизвестном направлении. Валерия Зотова теперь Уманская – жена и мать. Ей муж не разрешает бандитизмом промышлять. Остались мы с Одинцовым, и мир нас не брал.

Неосознанно я коснулся своего пистолета под пиджаком и вышел из кабинета вслед за охранником. За дверью нас ожидали еще два бойца.

– Сколько их? – уточнил я у охраны.

– Трое.

Справимся, – подумал я, и мы все двинулись в сторону привата.

– Что там? – спросил я на ходу.

– Терки с официанткой какие-то, – сообщила охрана. – Не успели выяснить подробности. Мы решили без вас не вмешиваться.

Охранники вошли в комнату привата первыми, потом я, Клим самым последним.

Судя по тому, что я увидел, появились мы как раз вовремя.

Три мужика одетые в деловые костюмы учили мою официантку уму-разуму. Лысый, завалив девчонку на диван, вцепился одной рукой ей в горло, а другой хлестал ее по щекам. Зареванное лицо бедняжки было разбито в кровь, униформа изодрана в клочки, на полу валялись женские трусики. Еще двое просто сидели рядом, откровенно глумясь над ситуацией, кровожадно пялясь на практически обнаженное девичье тело.

Не нужно быть экстрасенсом, чтобы предвидеть, что они собирались сделать далее с несчастной девицей.

Увидев нас, мужики притихли. Лысый грубо отпихнул от себя девчонку, и она вжалась в диван, пытаясь прикрыть свой срам обрывками одежды.

– Что здесь происходит? – подойдя ближе, спросил я, чувствуя, как мои глаза наливаются кровью.

– О! Господин Зотов! – пьяно, с мерзкой ухмылочкой, протянул лысый. – Эта сука меня ударила! Я ее проучил. Только и всего!

Двое других выжидающе молчали, откинувшись на спинку дивана. Их позы выглядели вальяжными и расслабленными, но в глазах зависло неприкрытое напряжение. Похоже, заводила и главарь этой компашки – одно и то же лицо. Что ж, раз он в курсе, куда пришел и к кому, осталось выяснить, зачем.

– Что вы забыли в моем клубе? – задал я очередной вопрос.

– Мы просто отдыхаем, – ответил лысый. – Говорят, у вас самые лучшие девочки?

Я покосился на официантку, которая продолжала лежать на диване, свернувшись клубочком. Она уже не плакала, просто смотрела в одну точку, мелко трясясь всем телом. Что эти ублюдки с ней сделали? Трахнуть не могли, не успели. Что с ней тогда?

Больше разговаривать с одинцовскими шакалами не было ни малейшего желания. Я выхватил из кобуры пистолет и направил на лысого. Он ошалело замер, а вот его прихлебатели задергались, засуетились.

– Руки! – заорал из-за моей спины один из моих бойцов.

Гости нехотя и медленно подняли руки вверх.

– На колени! – приказал я лысому.

– Я… – сипло выдавил он из себя, дернув кадыком следом.

– Встань на колени, мразота, и попроси у девушки прощения!

Мне было абсолютно похуй на официантку, бывали случаи и похуже. Устраиваясь в ночной клуб на работу, девчонки знали, на что шли, а публика разная бывает. Не благородство меня вело, а жажда крови.

Обычно девки визжат, как резанные, или рыдают в голос, когда начинается замес, а эта лежит, будто пришибленная.

Я переключился с девушки на ее обидчика. Я уже решил, что пристрелю лысого. Что бы он сейчас не сделал, он не жилец. Даже если он очканет и начнет этой униженной и оскорбленной девчонке ноги целовать, слезно вымаливая прощения у нее и у самого Господа, я один хуй его завалю, как собаку бешеную.