Ксана Гуржеева: Одностороннее движение (СИ)

— Аль, нет!

— Мила, он меня как какую-то… даже не знаю, как назвать… на розовые пушистые наручники… Колосов! Откуда у тебя наручники? Сволочь! Мила забери меня! Я не выйду за него замуж! Он меня до сих пор не отцепляет, говорит, что сам оденет. Боже! Колосов! Ты… Ты… Мила, забери меня! Свадьбы не будет! Ай, отдай….

— Мила, — услышала я голос брата в трубке, — все в силе! В двенадцать часов в ЗАГСе! — послышались гудки.

— Славно! — произнесли мы с Андреем одновременно. Он повернул ко мне голову и улыбнулся. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, после чего он стал серьезен.

— Знаешь, Мил! Я ведь до последнего не верил, что мы поженимся. Боялся, что ты откажешься, передумаешь.

— Почему? — я запустила руку в его волосы и начала их пропускать сквозь свои пальцы.

— Потому что считал, что навсегда потерял право быть счастливым. — Его глаза с такой любовью и нежностью смотрели в мои, и я, в какой уже раз удостоверилась, что мы не просто любим, мы живем друг другом, для нас видеть, слышать, чувствовать друг друга, как дышать кислородом. За весь год, что мы вместе, Андрей ни разу не вспомнил о прошлом, а я навсегда забыла, что такое слезы, которые раньше меня душили постоянно. Для нас каждый новый день, был похож на новую страницу в фотоальбоме: новое фото, чистые и искренние улыбки, глаза в глаза, полные любви и нежности…

Бывали моменты, когда я погружалась в мысли и думала, а что было, если бы мы не пошли на тот ужасный аборт? Если бы Андрей тогда не вернулся с аэропорта, просто улетел бы и все? Или если бы я не смогла тогда уйти от Стаса? А что если… Но каждый раз я пресекала свои мысли, потому что понимала, что прошлым жить нереально. И чтобы создать будущее, мы обязаны были отпустить прошлое, что мы и сделали. И теперь наше настоящее состояло из нас двоих и маленькой частички нашей любви, которая стала для нас Божьим благословением и главной ценностью в жизни.

Ксанка