Эдуард Веркин: Друг-апрель

Аксён отвалился назад, так, чтобы затылком, черт с ним, с глазом.

Земля была прохладной, даже холодной, в голову начал вползать лед, Аксён ждал. Лед должен был пробраться глубоко, примерно до середины, когда вымораживалось до середины, тогда мысли пропадали начисто, проверено.

Сейчас не пропали. Никуда не делись, не растворились, это оттого, что уже близко… Зашумело, залязгало больше, чем надо, благовещенский лязгучий, из-за поворота показался состав. Аксён приподнялся, поглядел на насыпь, ну, чтобы Тюлька не лез, он, конечно, крысенок опытный, однако возраст дурной, в этом возрасте Аксён сам лез, куда умные не лезут.

Это был не благовещенский, а какой-то тупорылый, с грязными и пустыми угольными вагонами, товарняк, вот почему все так и лязгало. Аксён удивился, вообще товарняка сейчас быть не должно, запустили вне расписания. Благовещенский или опаздывает, или время в голове сбилось.

Товарняк тащился через мост долго и уныло, не было ему обрыва. Аксён пытался считать вагоны, на двадцать третьем бросил. Состав гремел, распространившись из одного поворота до другого, уходил в пустоту, земля дрожала, и вода в речке тоже.

Как-то она читала стихи. Она вообще уважала стихи, как многие девчонки, он нет, но те стихи ему понравились. Все он не помнил, что-то про реку. Хорошо жить весной на берегу реки, жечь костры, ловить рыбу, наблюдать за плескающимися в камышах плезиозаврами, чувствовать, что за спиной нет ничего и никого.

Аксёну тогда показалось, что это сочинил человек, который прожил здесь. Потому что уж очень все было похоже, и мосты, и поезда, и реки. Вот и сейчас, когда товарняк перебирался через мост, вспомнилось. Стихи. И что за спиной пустота, тоже почудилось. И что мир существует только тут, вокруг. На восемьдесят километров к западу – там сползает к озеру древний Галич, и на сто с лишним к востоку – там тайга, проваливающиеся в землю деревни и синие сопки, низкорослые первенцы Урала. А дальше и нет ничего, все обрывается. В прошлом году Чугун унес телевизор и почти семь месяцев Аксён чувствовал себя как на острове.

Хорошо.

Товарняки Аксён не любил. Они были мертвее обычных, пустые, ему всегда представлялось, что эти поезда идут в никуда, что они просто болтаются по всей стране с неизвестными целями. Иногда ему казалось, что в этих поездах нет даже машинистов, а управляются они компьютерами или едут просто так, сами по себе. Он даже придумал целую историю и рассказал ее Тюльке. Про то, что есть простые товарные поезда, а есть особые, в номерах локомотивов которых присутствует шестерка. В этих поездах машинистами служат мертвецы, а перевозят эти поезда призраков.

История получилась полезной, Тюлька старался держаться от товарняков подальше. Однажды спросил: а зачем призраков перевозить? Аксён задумался, потом объяснил: если призраки долго живут в одном месте, то они начинают безобразничать, поэтому их отлавливают и переправляют в другую область. С воспитательными целями. Ну так вот в стране все и устроено.

Из поворота выскочил последний вагон, прогрохотал за мост и скрылся. Рельсы еще некоторое время шевелились, потом стало тихо, земля успокоилась, вода тоже. Показался Тюлька. Он спешил, оглядываясь на уже невидимый поезд, перебежал через мост, запнулся и скатился по насыпи. Поднялся.

Карманы у Тюльки оттягивались, а все остальное – и шея, и руки, наоборот, выставлялось. Аксён поморщился. Пальто обмалело совсем, стало похоже на куртку.

Оно еще в прошлом году обмалело. И в клетку еще, левый борт выцвел, получалось разноцветно. Тюлька сообщил издали:

– Сорок пять.

– Что сорок пять?

– Вагонов.

– И что?

– Ничего. Сорок пять вагонов призраков! Там, на паровозе, есть две шестерки. Куда их везут, интересно?

– В Приморье, – соврал Аксён. – Китайцев пугать. А то китайцы там всех лягушек съели. А от этого комары расплодились, пограничникам житья никакого нет, и ночью кусают, и днем. Вот и везут призраков. Ну, чтобы они шуганули китарезов…

– А если китайцы своих призраков туда запустят?

Аксён принялся натягивать ботинки.

– Ни один китайский призрак против нашего не устоит, – заверил он. – Наши призраки сам знаешь какие – голыми руками кого хочешь порвут, без лопаты. Так что не волнуйся, Тюлькан, восточная граница на замке.

– А я и не волнуюсь. Слушай, а это на самом деле правда, что тут динозавры водились?

– Ага. И водятся. Там, за городом, дыры в земле, слышал? Провалы?

Тюлька кивнул.