Вячеслав Прах: Кофейня

Она молчала, отведя глаза в сторону. Я прекрасно осознавал, что это сон, но он был настолько реальным, что тепло ее рук согревало мое холодное, бледное лицо. Я видел нас со стороны: мы сидели в парке, в том самом парке, а рядом лежал ее сломанный каблук.

– Давай я тебя понесу на руках, как в тот вечер, и ты останешься у меня насовсем. Только не покидай меня, прошу.

Маленькие капельки падали на мои ладони, а затем начинался дождь. Хмурые тучи нависли над нами, и с каждой каплей она растворялась на моих глазах.

– Мы тебя ждем, и будем ждать. Ты только не забывай нас поливать…

Когда я проснулся, за окном стучал дождь, а колокольчики больше не звенели. С того момента я больше не ощущал их присутствия, только горшочек с двумя цветущими розами напоминал о них. Я вернулся к нормальной жизни, начиная с бритья и заканчивая короткой стрижкой. Я вернулся в квартиру и возвращался туда каждый вечер, чтобы утром ее покидать. Закрывать дверь снаружи и по привычке оставлять на холодильнике ее ключи. Готовить завтрак на двоих, а затем выбрасывать его в мусорную корзину.

Там делают самый изысканный кофе в городе, ее любимый кофе с привкусом губ. Одна чашка на двоих, что может быть интимнее? Разве только поцелуй.

Я пообещал себе, что брошу курить, если найду человека, который забрал у меня все. В тот день я выбросил пачку только что купленных сигарет и смотрел на фото. И нашел тебя…»

Роза в недоумении перелистывала пустые страницы, что следовали после. Неужели…

Этим утром он открыл двери кофейни, чтобы закрыть их за собой навсегда. Париж сидел за своим столиком в самом конце зала и смотрел на пустой стакан. Он медленно, но верно направился к нему, доставая из кармана фотографию. Подойдя ближе, он положил ее на стол, а рядом – свой револьвер. Париж посмотрел ему в глаза, возможно, последние глаза в своей жизни, и, положив десять долларов на чай под стакан, взглянул на фотографию.

Как только он закрыл за собой дверь, прозвучал выстрел…

Что будет с Розой? Она улетит первым рейсом в страну восходящего солнца и золотого песка. В ту маленькую мечту, которую открыла ему за чашкой кофе. А на ночь она закроет окно, чтобы даже луна не смогла разделить ее счастья, что так тихо сопит ей на ухо. Маленькая квартирка с видом на море, неидущие часы и календарь в мусорной корзине. Роза потеряется в днях и будет расцветать в руках любимого мужчины, что так верно будет ее поддерживать. А по ночам будет играть музыка прошлого, но ее она не разбудит. И потревожить не сможет никто, а на закате, укутывая ее плечи пледом, он разделит с ней холодный песок.

Холодной иглой, поутру, прямо в вену – первым классом назад в эту спальню, вновь в эти старые стены…

Нет, нет. Все будет не так, я писатель, и последние строки пером… Пусть я не в силах судьбу изменить, но в самом конце не заплачет Пьеро.

Стоя за спиной у Парижа, он положил фотографию обратно в карман и подсел к нему за столик. Взяв салфетку, он коротко написал адрес и отдал ему в руки.

– Спаси Розу, спаси ее… Быть может, ты спасешь и себя.

Уходя из кофейни, я не знал, что через два месяца Роза выйдет за него замуж, а вскоре, покинув эту страну, они купят маленький домик у моря, на самом краю земли. Я не знал, что все мои картины продадут за пару сотен долларов, что в моей маленькой студии поселится большая семья, а после ее продадут. Я не знал, что мою книгу выпустят большим тиражом и ее можно будет купить на каждом углу, всего за двадцать долларов. Не знал и то, что эту кофейню закроют спустя пару месяцев, после того, как ее владелец полностью разорится… Я ничего этого не знал, а если бы и знал, то ничего не смог бы изменить. Я даже не знал, что через два квартала, наступив на белую полосу, я попаду под черную…

Только мое бездыханное тело будет лежать на переходе, и, наверное, глупо винить в этом женщину, что не успела нажать на тормоз, когда я выходил из-за угла. Я не помню, о чем тогда думал, но точно помню, что о чем-то приятном. Наверное, о ней, о той, что жила в каждом рисунке, портрете и все это время так верно ждала.

Она стояла передо мной, на том самом переходе, за руку держа мою Розу, наше дитя…

Знаете, бывают сладкие слезы. Но вкус горьких мне не забыть никогда.

Пьеро