Шли молча. Слова могли бы разрушить все. Возможно, что она настолько же тупа, насколько красива. Одна глупая фраза могла бы охладить меня.
Тихо, как преступники, мы подошли к двери. Зашли в темную комнату, не включая свет. Я притянул ее к себе, и она поддалась.
Последние слова, что я сказал за этот вечер: «Извини, мы не представились друг другу…».
Ни до, ни после ничего подобного у меня не было. Мы не проронили ни слова. Ей не нужно было ничего объяснять, она опережала мои желания, все понимая шестым чувством, которое у эмансипированных женщин полностью атрофировалось…
К утру она, бездыханная, лежала в моих объятиях. Я целовал ее припухшие от бессонной ночи глаза и мысленно благодарил за то, что снова поверил в себя. Последнее время у меня были проблемы с потенцией. Я списывал это на сидячую работу и постоянные стрессы, с ней же — всю ночь, такое было лишь в юности. Впервые я не хотел отпускать женщину утром…
Обычно я бывал счастлив, когда они сваливали. Мне нужна женщина только ночью и только для одного. Я не люблю продолжений. Утром еще хочу спать, а меня тормошат, предлагают приготовить завтрак, просят подвезти до работы, а иногда и того хуже… хотят остаться у меня…
Я приподнялся на локте, чтобы разглядеть ее. Она выглядела такой юной. Совершеннолетняя ли она? Вчера забыл спросить.
В эту секунду она открыла глаза.
— Доброе утро! Мы вчера так и не познакомились. Тебя как зовут? — спросил я, поцеловав ее.
— Пао.
— Тебе есть восемнадцать?
— Да… уже.
— Ты давно этим занимаешься?
— Зачем?
— Что зачем?
— Зачем ты спрашиваешь?
— Не знаю. Извини. Глупо.
Идиот! Что я хотел услышать? Что я — первый?
— Ты не можешь найти нормальную работу?
— Нет. Я не закончила школу, а без этого не получить профессию.
Пао одела шортики и топик. С ее тонкими ручками-ножками и детским личиком она выглядела как школьница. Рядом с ней я показался себе старым и обрюзгшим педофилом. Предложил ей зайти в бутик и купить что-нибудь посолиднее.
— Up to you! — ответила она.
За одну эту фразу я был готов скупить ей пол-бутика! Как бы удивились мои экс-подружки, знай они, что я сам пригласил ее в бутик. Все знают, как меня бесят шопинги!
«Что бы ты посоветовал из предложенного здесь?» — спрашивают обычно меня, затащив в бутик.
Я честно указываю на ту вещь, что мне действительно нравится. Тут мне объясняют, что в этом наряде будет за версту разить провинцией и т. д. Потом достается нечто непотребное и с мурлыканием примеривается. Сорри, тут уже разит не провинцией, а терпким душком борделя, но мое мнение полностью игнорируется. Так за каким спрашивать мой совет?!
С Пао я сам выбрал то, что хотел, и она с благодарностью приняла все. После этого я зашел в бар и выкупил ее на две недели. Мама-сан немного покочевряжилась, но я положил чуть сверху, лично для нее, чему она была рада. Так рада, что даже поставила бутылку пива за счет заведения.
Московские знакомые не узнали бы меня сейчас. Я — обыкновенный хмурый дядька — бродил по бангкокским улочкам за ручку с Пао, улыбаясь как блаженный. Самые обыденные вещи превращались в праздник. Каждый день я открывал для себя много симпатичных вещей…
Однажды вечером я посмотрел наверх и увидел… звезды, да так, словно видел это впервые. Я задал себе вопрос: «А есть ли в Москве звезды?». Но не припомнил…
Мы часами сидели на верхней площадке храма. Там, где парит под облаками ушедший в транс Будда. Здесь чувство единства с Вселенной было до такой степени непередаваемо, что не хотелось обратно спускаться на Землю.
Я заново осмыслил свое существование в этом мире. Впервые я был счастлив настоящим, как это бывает в детстве! Ведь в детстве нет ни вчера, ни завтра, а есть лишь одно — сейчас. В детстве я умел наслаждаться настоящим, каждым моментом моей маленькой жизни. Потом я вырос и стал жить одним будущим. Научился строить планы: когда закончу институт, когда добьюсь этого, когда накоплю на это… Был уверен, что, достигнув желаемого, сразу стану счастлив. Но счастье почему-то не приходило. До этого момента вся моя жизнь была лишь ожидание счастья…
Когда же на меня накатывал депрессняк, то я уходил в прошлое. Вспоминал лучшие моменты своей жизни, копался в старых фотографиях…
Пао лежала у меня на коленях, молчаливая и загадочная. Я сгреб ее в объятья и подмял под себя. Оглянулся — никого… лишь Будда, равнодушно смотрящий на меня сверху. Пао призывно застонала, и я еще раз насладился настоящим. Не это ли нирвана?
Читать дальше