Лейла Мичем - Перекати-поле

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что я доверял Трею. Я был уверен, что он не воспользуется… слабостью моей Тары — хотя бы из уважения ко мне, если не к ней, — а этот сукин сын сделал ее беременной.

— Беременной? О, Рон…

— Только через месяц я выяснил, что Тара с Треем тайно встречались, когда он на пару недель бросил Кэти после окончания школы, — угрюмо произнес Рон.

— И она сказала вам, что он — отец ее ребенка.

— Да! — Рон зажмурился.

— И умерла она от аборта, а не от лопнувшего аппендицита.

— От неумелого аборта. Мы узнали об этом только через месяц, когда уже началось заражение крови. Историю про лопнувший аппендицит мы придумали, чтобы защитить мою жену от грязных сплетен в городе. Сейчас это уже не имеет значения. — Рон криво усмехнулся. — Потеря нашей дочери оказалась для нее слишком тяжелым ударом. У Флоры была застойная сердечная недостаточность, но умерла она от инфаркта. И я считаю, что Трей убил их обеих.

— И вы ничего не ощущали по отношению к этому парню, когда спускали курок, Рон?

— Ничего. Вообще ноль. Он обрюхатил мою дочь, а потом бросил, точно так же, как потом поступил с Кэти Бенсон.

Глубокая печаль, что такой хороший — и даже великий — человек изводил себя понапрасну, внезапно захлестнула Деке с головы до ног. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя. Он был выше Рона и стал поверх его головы рассматривать черную полоску плесени, опускавшуюся от потолка по некогда чистой стене кухни. Наконец, собравшись с духом и посмотрев Рону прямо в глаза, он сказал:

— Трей был стерилен, тренер, — после свинки, которой он переболел в шестнадцать. Тара в принципе не могла забеременеть от него.

Голова Рона Тернера откинулась назад, словно от удара.

— Несете какой-то бред. Он — отец ребенка Кэти.

— Нет, Рон. Одной из причин, почему Трей приехал сюда, было его желание перед смертью признаться Кэти, что он не отец Уилла.

Слезящиеся, полные недоверия глаза Рона от ужаса выкатились из орбит. Деке мог легко проследить ход его мыслей. Он вспомнил случай во время тренировки весной в одиннадцатом классе, когда Трей потерял сознание. Весь город тогда, затаив дыхание, ждал диагноза относительно недуга, скосившего их многообещающего квотербека. В заключении врачей было сказано «свинка», и город вздохнул с облегчением. В местной газете появилась статья, в которой описывалось, как главный тренер навестил своего больного игрока, и выражалось восхищение мальчиком, который, превозмогая боль, до последнего откладывал визит к врачу, чтобы не разочаровывать свою команду и тренерский штаб. Во взгляде Рона Деке видел, что он только сейчас осознал всю чудовищность своей ошибки, но сочувствие, которое можно было бы к нему испытывать в этот момент, мгновенно рассеялось, как только бывший шериф представил себе выражение лица Трея, когда его старый тренер нажимал на курок.

— Тогда кто же?.. — прошептал Рон.

— Это не ко мне.

Рон бессильно облокотился о кухонную стойку, словно брошенная марионетка. Его раскрасневшееся лицо приобрело нездоровый серый оттенок.

— Джон Колдуэлл, — покачнувшись, произнес он. — Уилл Бенсон, должно быть, сын Джона… Боже милосердный, что же я наделал?

— Как вы узнали, где можно найти Трея? — спросил Деке.

Рон оттолкнулся от стойки и неверным шагом двинулся к камину в гостиной, чтобы взять с каминной полки фотографию, на которой были запечатлены жена и дочка. Глядя на нее, он ответил:

— Мне сказал Тони Уиллис. Он столкнулся с Треем в школе, когда тот заглянул туда по старой памяти. Тони думал, что встреча с моим первым и единственным лучшим квотербеком штата заставит меня воспрянуть духом. Он предложил мне поехать в Дом Харбисонов и устроить тому сюрприз. — Рон поставил фотографию на место. — Как вы догадались?

— Я увидел красные гвоздики на могилах вашей жены и дочки и прочитал приложенную к ним записку. Тогда все и стало на свои места. Недостающие детали добавила моя Мелисса. — В душе поднималась злость от осознания трагической бессмысленности всех этих событий, отчего тон его стал резким, когда он сказал: — Вы убили невинного умирающего человека, тренер. По словам моей дочки, Трей никогда бы и пальцем не прикоснулся к Таре — из-за своей преданности и уважения к вам.

Рон плотно зажмурился и покачнулся.

— Она знала, как сильно я переживал за него… Господи. Ох, Трей, Трей… прости меня, прости…

Еще через мгновение глаза Рона открылись.