Фэй Уэлдон - Худшие опасения

Искры добрались до сарая. Если дома не станет, к чему сарай? Его соломенная крыша затлела тысячами маленьких костров. Ветер взревел. Все сгорело дотла: от деревянных рукояток старинных кос и лопат, которые следовало бы отдать в музей народного быта, но все как-то было недосуг, до хромоногих кресел и расчлененных этажерок, с незапамятных времен дожидающихся реставрации. Много ли теперь дадут за весь этот тяжкий груз, отягощавший совесть, за всю эту уйму недоделанных дел и неосуществленных планов? Лучше уж будем праздно веселиться, пока живы. Примчались пожарные. Бесцеремонно спихнули на обочину автомобили Эбби и Дженни — надо же было как-то проехать к дому. Вылили из шлангов столько воды, что еще несколько дней вся округа издавала странный запах потных подмышек и подгоревшего жаркого. Гидрантов в этой глуши не имелось, но пожарные не растерялись — на горе уткам выкачали досуха весь пруд. Однако ураганный ветер ничего не позволял сделать — оставалось лишь выждать, пока огонь сам собой погаснет, а затем залить пожарище вплоть до полного заболачивания.

Артур встретил истерически рыдающую Эбби, приехавшую домой на полицейском фургоне, словами: «Слава богу, никто не пострадал».

Вильна плакала по тритонам, которых пожарные помпы выкачали из пруда вместе с водой.

Мистер Кветроп сиял. Где был пожар, там жди строительства. Пожарные предположили, что причиной стало возгорание в дымоходе — старые вороньи гнезда крайне пожароопасны, отягощенное ударом молнии. Александра разделила вину с Богом — иными словами, ее совесть молчала. Страховая компания платить отказалась — Нед так и не внес очередной взнос. Напоминание о том, что срок истекает, пришло вместе с письмами от соболезнующих друзей и знакомых и, разумеется, затерялось. Страховые компании непоколебимы: то, что для отдельного человека — трагедия всей жизни, для них — рядовое происшествие.

Прах. Худшие опасения обратились в прах. А заодно с ними — одежда Александры, ее книги, ее бумаги, ее прошлое. Семейные альбомы Александры, документы, школьные табели, любовные письма от Неда. И надежно спрятанные письма других мужчин. Кастрюли и горшки, чашки и блюдца, ложки, вилки, тарелки, простыни Александры — все, что трогала, брала, использовала по назначению, оскверняла Дженни Линден. «Вы за порог — она на порог». Кому ж они после этого нужны?

Косметика Александры, любимые тени для век, мелочи, сохраняемые на память о давних спектаклях. Подарки друзей и подруг. Черный с красным кружевной пояс для чулок, не подходящий ей по размеру. Записная книжка и ежедневник Александры, записная книжка и ежедневник Дженни Линден. Впрочем, у Дженни сохранился оригинал. Досадно. Все равно, что потерять сумочку — только в тысячу раз хуже. Сумку Александра бросила наверху перед тем, как уехать с Эбби, за несколько минут до пожара.

— Странно, — отметила про себя Эбби, но не осмелилась додумать мысль до конца. Слишком уж скользкая тема. Возгорание в дымоходе, отягощенное ударом молнии. Форсмажорные обстоятельства. Воля Божьего Провидения, как говорили в старые времена.

Нед, благословленный Александрой, ушел своей дорогой. Он свободен.

Урну с прахом Хэмиш увез в Шотландию.

Собственно, это была не урна, а темно-синяя картонная коробка, не лишенная некоторого изящества. Наполненная чем-то довольно тяжелым.

Александра позвонила матери и спросила, можно ли ей пока оставить Сашу в доме около гольф-клуба, в обществе котят, там, где он счастлив, — ведь Александра теперь осталась без крова над головой? Она знала: Ирэн хорошо водит машину. Также Александра позвонила Эрику Стенстрому и попросила иногда проведывать Сашу. Продиктовала адрес. Каждый послушный ребенок заслуживает отца. Также Александра позвонила кастинг-директору из «Эмблин» и сказала, что будет сниматься. Да, она согласна играть в дуэте с Майклом Дугласом. А вы как думали?

Александра позвонила в театр. Она не собирается доказывать, что ее обязаны вновь ввести в «Кукольный дом». И в суд подавать тоже не собирается: пусть Дэзи Лонгрифф каждый вечер раздевается до пояса вместо нее. Всего наилучшего, Дэзи! Поскольку дирекция ожидала от нее, Александры, именно такого решения, они квиты — нарушения контракта с ее и с их стороны взаимоуравновешиваются. Прощай, Лондон! Здравствуй, Голливуд!

В ожидании отъезда Александра переселилась к Вильне. Но отказалась делить с Вильной ложе. Алмаза она отдала Кевину Крампу: пес будет рад заниматься настоящим делом — гонять коров на ферму. В результате столкновения своего трактора с грузовиком Кевин сломал руку. Но в будущее он смотрит с надеждой — ведь Бекки, секретарша Шелдона Смайта, согласилась стать его женой.