Татьяна Корсакова - Печать василиска

Я хорошо все продумала: уехала в другую область, в другой город, в записке указала не паспортное имя дочери, а имя, данное Алевтине при крещении. Сделала все, чтобы он не смог ее найти. Вы считаете, что я должна была оставить ребенка себе? Знаю – считаете! И что бы ее ждало с такой матерью, как я? Ни денег, ни образования, необходимость постоянно жить с оглядкой...

Я хотела ее забрать, честное слово. Но жизнь распорядилась иначе, я была вынуждена уехать за границу. Это долгая история, не имеющая к делу никакого отношения. И это моя нескончаемая боль.

Я нашла свою дочку, когда ей исполнилось двадцать лет. К тому времени она была замужем и, кажется, счастлива. Я успокоилась, присматривала за Алевтиной со стороны, а потом узнала, что мой сумасшедший отец все-таки до нее добрался. Вот тогда я и обратилась к вам. Нет, молодой человек, я не знаю, как можно исправить ситуацию, все, что я знала, я вам уже рассказала. Вы же профессионал, вы самый лучший. Присмотрите за моей девочкой, я прошу вас...

...Вот так-то – присмотрите за моей девочкой! Как, оказывается, все просто, переложил ответственность на чужие плечи, заплатил деньги и поглядывай себе со стороны!

Остается еще один шанс: Агафья Сидоровна, бабка Федора, похоже, тоже что-то знает. Знает, да вот только захочет ли говорить?..

Агафья Сидоровна захотела. Гришаеву вообще показалось, что она его ждала. Высокая, статная, с тростью этой эксклюзивной, совсем не старушечьей. Что ни говори, а от учительницы в ней было побольше, чем от ведьмы.

– Приехал? – Она коротко кивнула в ответ на его приветствие. – Ну, спрашивай, раз приехал.

И он спросил.

– Хочешь знать, существует ли Василиск на самом деле? – она задумчиво покачала головой. – Существует. Не знаю, что это или кто это. Знаю только, что это что-то очень древнее, вне понятий добра и зла. Когда он Зою мою, Федорову мать, к себе позвал, я постаралась побольше о нем узнать, потому что за Феденьку боялась. Все большей частью сказки да мифы, но в любой сказке есть доля истины. Сразу говорю, убить его нельзя. Можно ослабить. Если повезет, то надолго, но не навсегда, – она замолчала, а потом вдруг сказала: – Феденьку моего он забрал. Я сразу это поняла, как только увидела, что звери его стали бояться. Верный признак... одержимости. Я тебе скажу, как с ним бороться. Только пообещай, что Феденьку не убьешь. Он славный мальчик, добрый – грех такого убивать... А Алевтину свою в озере ищи, если успеешь. – Она так и сказала «в озере», махнула нетерпеливо тростью: – И поспеши, сегодня последний день, он уже почти в полную силу вошел, ему ночи больше дожидаться незачем...

Ему ночи больше дожидаться незачем...

Старухины слова занозой засели в сердце. Выходит, просчитались они. Нет, это он просчитался, оставил девочку совсем одну...

Комната Алевтины была пуста. И в доме ее тоже не оказалось. И не видел ее с обеда никто. Точнее, Марья Карповна видела, как Аля входила в зимний сад с товарищем Федором. А товарищ Федор одержим... Твою ж мать!

Экологи-кладоискатели были у себя, валялись на койках. Времени на объяснения не осталось, пришлось парней вырубить, сначала шустрого Толика, потом Николая. Акваланг он нашел все там же, под кроватью. Зачем, почему – понятия не имел. Старуха сказал – ищи в озере. А как в озере без акваланга?..

Весельной лодки не было, зато моторка оказалась на месте. Только бы работала! Гришаев забросил на дно лодки сначала акваланг, потом выданный бабой Агафьей мешок, собрался было спрыгнуть следом.

Движение за спиной он скорее почувствовал, чем услышал. Обернулся, выхватывая из-за пояса пистолет, и напоролся на нечеловеческий взгляд. Товарищ Федор – или тот, кто занял его тело, – раскинул руки в стороны, глядел, не мигая, гипнотизируя.

– Не стой на моем пути, человечек, – голос хриплый, надтреснутый.

Соблазн велик, всего один выстрел – и нет проблемы. Но старуха просила внука поберечь, дала другое оружие. Оружие смешное, да вот только Гришаеву не до смеха. Над черной водой уже плывет колокольный звон...

Зеркальце никакое не магическое, самое обыкновенное, из дамской пудреницы – вот такое у него оружие против Василиска. Баба Агафья сказала, что сработает.

Сработало. Увидев свое отражение, нечисть отшатнулась, заорала благим матом, закрыла лицо руками и рухнула на причал. Проверять, жив парень или нет, не было времени. Гришаев спрыгнул в лодку, завел мотор.

Баллоны нацепил на ходу и на ходу же заметил вторую лодку с Олениным.