Виктория Клейтон - Дом подруги

— Хью, ради бога! — сгорая от стыда, умоляюще прошептала я. — Есть у тебя совесть или нет?!

— Не переживай, Дэйзи, — сладким голосом успокоила меня Мин. Ей-богу, я была так глупа, что на мгновение вообразила даже, что в конце концов все уладится. — С чувством юмора у Хью все в порядке. Послушай, дорогой, мне бы хотелось поговорить с Дэйзи — наедине. Так что, пожалуйста, ступай завтракать. И побыстрее, слышишь?

— Ладно, ладно, уже иду, не кипятись. Между прочим, мне не нравится, когда какая-то маленькая шлюшка, попользовавшись мной, утром вышвыривает меня вон, словно грязный носовой платок!

Мин только улыбнулась. Хью, все еще ворча, выбрался из-под одеяла, и у меня глаза полезли на лоб (что, конечно, было совсем уж глупо — учитывая все обстоятельства), когда я увидела, что он абсолютно голый. Правда, меня немного извиняет тот факт, что до этого дня мне еще не приходилось видеть обнаженного мужчину. А по тому, какое выражение было на лице у Мин, я тотчас догадалась, что и ей тоже. Вид мужского достоинства, беззастенчиво выставленного напоказ, заставил нас онеметь. То, что представилось нашим глазам, ничуть не походило на выпуклые фиговые листочки, стыдливо прикрывавшие низ живота статуй, которые мы с ней жадно разглядывали в детстве, и напоминавшие какое-то диковинное блюдо на тарелке под салфеткой. Начнем с того, что оно было гораздо больше по размеру. Заметив наши вытянутые лица, Хью захохотал:

— Ну, ты ведь сама требовала, чтобы я встал! Подожди немного, сейчас я оденусь… Кстати, куда подевались мои трусы?… И перестану вас смущать.

Он завернулся в простыню и незаметно погладил меня по ноге, словно желая успокоить. Потом отыскал наконец свои трусы, натянул их на себя и встал.

— Не слишком ли рано для того, чтобы дымить как паровоз? Словно в борделе, ей-богу, — недовольно поморщился он, разгоняя ладонью клубы сизого дыма. — Бросила бы ты курить, Мин, а? Не то так и до старости не доживешь, помяни мое слово!

Хью потянулся за часами. Понурившись, я молча смотрела, как он торопливо застегивает ремешок. И тут вдруг до меня дошло — Хью уже догадался, что сейчас будет, и теперь спешит поскорее унести ноги. Впрочем, сказать по правде, я не могла его винить. На пороге он обернулся и, игриво подмигнув, послал воздушный поцелуй сначала мне, а потом Мин. Дверь захлопнулась. Обернувшись, я увидела, что Мин, чуть ли не впервые за все утро, смотрит мне в глаза.

— Теперь, полагаю, ты довольна? Доказала наконец, что, если речь идет о мужчинах, я тебе и в подметки не гожусь?

Сказано это было самым спокойным тоном. Только легкая дрожь в ее голосе выдала ее — я поняла, что у Мин комок стоит в горле.

— Ох, Мин, прости меня! Даже передать не могу, как мне стыдно! Я бы сейчас отдала все на свете, лишь бы этого не случилось…

— Ой, только не надо, хорошо? Держу пари, сейчас ты станешь с пеной у рта доказывать, что он, дескать, изнасиловал тебя! А ты, бедняжка, сопротивлялась до последнего!

— Ну… не совсем так, конечно, но… Говорю тебе, я выпила снотворное…

— Ох, да заткнись ты! — проговорила она с такой неожиданной злобой в голосе, что у меня внутри все похолодело. Теперь я уже точно знала, что все мои надежды уладить дело миром пошли прахом. — Мне неинтересно слушать, какая ты сексуальная и как тебе нравится, когда мужчины лижут тебе пятки. Какая же ты все-таки дрянь! А я-то тебе верила! Призналась, что по уши влюблена в него! Господи, дура несчастная! А ты! Смеялась надо мной, да? Небось, сразу же решила отбить его для себя. Лживая сука!

— Ох, Мин, прошу тебя! Ей-богу, ты ошибаешься! Ничего подобного у меня и в мыслях не было, клянусь!

Мой голос упал. Странная нереальность происходящего вдруг поразила меня — я видела сидевшую на подоконнике Мин, ясно слышала ее голос и хорошо представляла, что она чувствует, но вместе с тем у меня было такое чувство, будто я вижу все это в кино… как будто все это не имело ко мне никакого отношения. Странное это было ощущение — казалось, меня все дальше уносит от нее, а я и пальцем не могу шевельнуть, чтобы что-то сделать. Мин, сердитым жестом отбросив с лица волосы, снова закурила.

— Держу пари, не приди я сюда сегодня, я бы так ничего и не узнала. Наивная дура — ругала себя за то, что нагрубила тебе вечером, и чуть свет примчалась, чтобы извиниться. Я хотела… — Дыхание у нее перехватило. Я вся сжалась, заметив, что в глазах у Мин появились слезы. — …Хотела поговорить с тобой о нем. Понимаешь… — Мин рассмеялась. Это вышло немного ненатурально. Впрочем, я тут же возненавидела себя за эту мысль. — Я ведь любила его… а ты все разрушила. И теперь я больше никого не люблю.