Саманта Тоул: Излечи меня (ЛП)

— Все нормально, Форбс. Все будет хорошо.

— Я люблю тебя, — выдыхает он. — Я так боюсь тебя потерять. Не представляю, что со мной будет без тебя.

Я чувствую, как его настроение меняется, и мне не трудно догадаться, что у нас дальше по сценарию. Так всегда происходит, после того как он выместит на мне свою злобу.

Его рука двигается вниз к моим джинсам и расстегивает их. Затем она проскальзывает ко мне в трусики.

— Я безумно тебя люблю, Мия. Позволь мне исправить все мои ошибки. Пожалуйста.

Я закрываю глаза и киваю в знак согласия.

Я не сопротивляюсь. Я вообще никогда ничему не сопротивляюсь.

Поэтому я закрываю глаза и позволяю Форбсу раздеть меня. Я позволяю ему заниматься со мной сексом, будучи прижатой спиной к стене, это единственная поза, в которой мы занимаемся сексом.

И, может быть, вы подумаете, что у меня не все в порядке с головой, но какая-то часть меня отчаянно хочет получить эту небольшую толику наслаждения. Чтоб почувствовать себя любимой. Даже если это все неправда... но именно в этот момент, здесь, спиной к стене, когда Форбс говорит мне, как нуждается во мне, что для него не существует никого, кроме меня, что он любит одну меня и никого больше, — я могу себе позволить закрыть глаза и представлять, что это все по-настоящему; что меня правда любят, как мне того хотелось бы.

Закончив, Форбс несет меня в мою спальню.

Откинув покрывало, он кладет меня на кровать и пристраивается сзади, крепко прижав к своей груди и обвив руками мое тело.

— Я люблю тебя, — шепчет он мне, — Я больше никогда тебя не обижу. Никогда.

Я закрываю глаза и через силу отвечаю ему.

— Я тоже люблю тебя.

Уже через несколько минут я слышу ровное дыхание Форбса. Он уснул, и я наконец могу высвободиться из его объятий.

Я спускаюсь на кухню, даже не потрудившись включить свет, и открываю холодильник. Тусклый свет озаряет комнату. Я смотрю на его содержимое, в то время как боль и ненависть к самой себе, словно иглы, впиваются в мою кожу.

Я просто хочу покончить со всем этим. Я хочу быть свободной.

Снова быть свободной, как в тот день, когда умер Оливер.

Мне казалось, что я была такой сильной в тот день. Казалось, что я горы могу свернуть.

Но все, чего мне удалось достичь, так это заменить Оливера Форбсом. О чем это говорит?

О том, что я навсегда испорчена. И меня уже не исправить.

В общем, это уже не новость.

Мне никогда не отделаться от Форбса. Не получится просто взять и порвать с ним. Таким девушкам, как я, никогда не удастся разорвать отношения с такими парнями, как Форбс.

Я смогу быть свободной, если только он так решит.

А он никогда меня не отпустит.

Я это знаю, потому что я идеальная для него пара.

Я податливая. Легко поддающаяся его влиянию. И внешне выгляжу соответствующе. Я происхожу из богатой, влиятельной семьи с хорошими связями. Отец Форбса считает, что я выгодная для его сына партия. Я учусь на медицинском, на хирурга, если точнее, как Оливер. У меня не было никакого желания изучать медицину, но Оливер решил за меня, так что теперь я учусь, чтоб когда-нибудь стать хирургом.

Все эти мои качества — именно то, что нужно Форбсу.

Мужчины подобного склада подходят к выбору спутницы жизни как работодатель к выбору работника — беспристрастно и скрупулезно. Любовью они не руководствуются, хотя Форбс, скорее всего, верит, что любовь в наших отношениях тоже имеет место быть.

Затем в один прекрасный день в не таком уж далеком будущем я стану миссис Форбс Чандлер. У нас появятся дети, но Форбс все равно будет регулярно избивать меня, вымещая на мне свою злобу и раздражение.

Для окружающих мы будем выглядеть идеальной семейной парой. А за закрытыми дверями мы так и будем продолжать быть образцом самого неудачного и неправильного брака. День за днем я буду прятаться за фасадом счастливой жены. Я буду идеальной супругой для Форбса, точно так же, как я была идеальной дочерью для Оливера в глазах общества, и гордость так и будет распирать его за меня. Но внутри стен нашего семейного гнездышка он снова будет самим собой — извергом, избивающим меня до полусмерти.

Форбс никогда не интересовался моим прошлым. Он никогда не спрашивал меня о природе шрамов, что покрывают некоторые части моего тела.

Я помню, как я нервничала во время нашей первой близости. Боялась, что он спросит, откуда они взялись, но он так и не спросил. Я тогда вздохнула с облегчением, но какая-то часть меня все же была разочарована.