Александра Гейл: Дневник любовницы мафии [СИ]

— Ты шутишь?!

— Нет, я ухожу. А ты собираешь свои вещи и тоже уходишь.

Я бы хотела взять частичку него с собой навсегда. Не маячок, духи или что-то, сделанное для меня, а его частичку. Его аналог синей ленточки. Но я не знала такого.

Я скучала так, сильно, что было впору выть на луну. Постоянно вспоминались какие-то подробности: например, что во время сна морщинка меж его бровей разглаживалась. И то, что просыпался он всегда в хорошем настроении, всегда был рад меня видеть.

А еще я скучала по нашей чудесной компании из Стаса, Олега, Эрика, Инны, Димы и Игоря… Игоря, который погиб по моей вине… У меня с этих встреч осталось так много фотографий. И на каждой Алекс был одет в нечто темное, а я в половину цветов радуги.

Я знала, что это чистейшей воды эгоизм, но попросила Ларису переехать ко мне, чтобы меньше тосковать, чтобы она меня отвлекала. Тренировки я свела к минимуму и плевать на это, я не могла вынести мысль, что Женя снова и снова ходит докладывать Сергею о каждом моем шаге, о каждом взгляде побитой собаки. А потому вечерами мы с Ларой лежали рядом в моей кровати, укрывшись одним пледом на двоих, и смотрели старые фильмы, объедаясь искусственными эндорфинами, принимавшими вид, как правило, мороженого. И крепкие объятия подруги заставляли меня чувствовать себя чуточку лучше.

Памятуя о словах Алекса, я не позвонила Виктору Граданскому. Сидела и смотрела на дисплей аж несколько раз, но не решилась нажать одну-единственную кнопку. Я не смогла довериться Сергею.

Я застряла. Казалось, все вокруг проматывается в ускоренном режиме. Закончилась очередная пара (какая по счету? Не знаю, все они скучные и глупые), я наблюдала, как студенты выбегают из аудитории, несутся по своим делам. Серая масса с мелькающими редкими яркими пятнами. Нет, в серый и черный могут одеваться только такие люди как Алекс. Которым не нужно стараться выделиться, которые своим существованием уже раскрашивают этот мир.

— Я пойду вниз, кофе возьму.

Я спустилась по лестнице, дошла до автомата, который варил кофе редкой степени паршивости, бросила туда деньги и стала дожидаться, когда тот приготовит напиток. Однако в холле царило необычайное оживление, и только автомат снабдил меня желаемым, я двинулась к толпе людей, окруживших монитор.

Монотонный голос диктора сначала меня не увлек, но потом еще как…

«Взрыв нескольких инкассаторских машин повлек недовольство вкладчиков, владелец банка — Сергей Елисеев — уверяет, что все потери будут компенсированы в кратчайшие сроки…»

И стаканчик выскользнул из моих пальцев, проливая кофе на одежду и обувь мне и стоящим поблизости. Но сколько бы меня не материли окружающие, я была не в состоянии оторваться от экрана, потому что дальше шла живая сьемка.

Около здания банка Елисеевых было столпотворение. У входа — Сергей. Как оказалось, здание проверяли на наличие бомб. Перед лицом Елисеева старшего я насчитала целых двенадцать микрофонов. Транслируют по всем каналам? А потом донесся гул голосов, камера переместилась на подъездную дорожку, где крайне неосторожно припарковалась черная мицубиши эклипс. Из машины вышел Алекс и, перепрыгивая через две ступеньки сразу, направился к отцу. Фотовспышки отовсюду. Мое сердце стучало где-то в горле от одного лишь его вида. Сергей дернул сына в сторону и что-то ему сказал. А у Алекса на лице появилось такое выражение, что я поняла — быть драке. Он подался вперед и коротко что-то сказал. Руки Сергея сжались в кулаки. Вдруг словно из ниоткуда вынырнула Женя Ливанова. Она обхватила руку Алекса и что-то зашептала ему в ухо. Я хотела тоже быть там, с ним. По моим щекам потекли слезы.

А потом… Алекс с разворота врезал отцу в челюсть. Женя что-то кричала, но было, конечно, слшком далеко от микрофонов. Кто-то бросился их разнимать. Я даже боялась представить, что там происходит на самом деле.

— Ну, тебе нравится? — спросил прямо у уха сладкий голос, а потом Константин дернул меня за волосы вниз. Я вскрикнула, ну что ему вечно надо от моих волос?! А Константин провел рукой по моей шее, вытягивая золотую цепочку. — Изящный маячок, чего у Елисеева не отнять, так это хорошего, знаешь ли, вкуса, — Константин сдернул цепочку, сломав замочек, и я схватилась за шею, внезапно почувствовав себя голой. — И на подарки, и на девушек, — усмехнулся он. — А теперь самое время проявить хороший вкус мне, правильно? — развлекался Константин. — Который будет включать в себя и его девушку, и ее подарок!