Синтия Виктор - Единственная

Читая дальше ее письмо, Бен почувствовал умиротворение, заключенное в ее прощальных словах, в словах любви, обращенных к Итану, к нему самому и к Карлин, а последняя ее неожиданная просьба растрогала его.

«… Это из-за меня моя мать лежит на кладбище в Вестерфилде. Всю свою жизнь мне хотелось, чтобы она больше любила меня, но, вероятно, это было свыше ее сил. Возможно, после смерти мы обретем ту близость, которой между нами не было при жизни».

Бен услышал, как в соседней комнате ходит Итан, в течение всей поездки он почти не разговаривал. Вен был рад, что зять согласился с предложением вести машину по очереди, так как понимал, что в таком состоянии Итан не справится с этим в одиночку. С момента смерти Наташи Итан находился в состоянии глубокого шока, впадая попеременно то в ярость, то в отчаяние, не в силах постичь, что у жены были от него такие страшные тайны, и обвиняя себя в том, что не заметил ничего плохого в те недели, когда Тони Келлнер шантажировал Наташу.

— Знал ли я ее вообще? — снова и снова задавал он этот вопрос Бену прошлой ночью.

Когда секретарь вызвала Бена домой с конференции в Чикаго этим ужасным известием, он прямо из аэропорта приехал на квартиру Наташи и Итана и застал зятя обезумевшим от горя, небритым, с красными глазами.

— Как она могла подумать, что я брошу ее из-за этого? Не могу поверить, что она настолько не доверяла мне и не понимала, что мы справились бы, пережили все вместе. Неужели она не знала, как сильно я любил ее?

Бен с трудом подбирал слова утешения, заглушая собственную скорбь, а Итан едва не сходил с ума, пытаясь найти во всем этом какой-то смысл.

— Я не понимал ее, я, черт побери, ничего не понимал в ней. Неужели я совсем не знал ее?

«А знал ли ее вообще кто-нибудь из нас?» — устало спрашивал себя Бен. Она всегда гналась за чем-то ускользающим и никогда не чувствовала себя счастливой, даже получив то, к чему стремилась с детства.

— Моя любимая сестренка, — грустно прошептал он, чувствуя на щеках горячие слезы, — бедная маленькая Таш.

Завтра ее похоронят рядом с Кит и Леонардом, и это прекрасное лицо будет скрыто в темноте гроба. И Бен мгновенно вспомнил, что почти такие же мысли были у него на похоронах матери.

На кладбище по другую сторону от Леонарда было еще четвертое место — для Бена. Он помнил, что Леонард купил эти четыре могилы еще в то время, когда дети учились в начальной школе. «Я знаю, это будет еще не скоро, но позаботимся об этом сейчас», — сказал Леонард Кит. Тогда Бену показалась чудовищной подобная предусмотрительность. «Эти участки пригодились гораздо скорее, чем мы предполагали, — подумал он, — и теперь там остался только один, для меня». Видимо, здесь он и завершит свой земной путь, не имея собственной семьи, о которой он мог позаботиться, как заботился о них его отец. Смешно думать о будущем, не имея ни сына, ни дочери.

Тяжело вздохнув, Бен снова подумал о Карлин. Он знал, что она в Вестерфилде, и знал, что она прилетела сегодня утром и остановилась у родителей. Наташина смерть вытеснила Карлин из его мыслей, но, пока ему по телефону не сообщили о сестре, он думал о всякой ерунде. Теперь-то ясно, как глупо было сомневаться в Карлин. «Это моя подозрительность все испортила, — яростно ругал он себя. — В свою последнюю встречу они обменялись такими жестокими словами… впрочем, все это теперь не имеет значения».

После потрясающей новости, которую Джей. Т. сообщил ему в своем письме, все остальное отошло на второй план. Бену становилось плохо при одной только мысли о том, что Джей. Т. мог быть его отцом. Хотя на самом деле, даже будь это правдой, это было совершенно не важно; Бена вырастил Леонард Дамирофф, и, несмотря ни на что, он всегда будет считать Леонарда своим отцом. Но мысль, что Карлин его сестра, была слишком ужасной, чтобы принять ее.

Бен встал и беспокойно зашагал по комнате. Черт побери, Карлин имеет право знать все как есть, и он решительно направился к двери.

— Значит, за все я должен благодарить эту маленькую полоумную, — сердито воскликнул Джей. Т.

— Папа, пожалуйста. — Карлин наклонилась вперед на стуле. — Наташа умерла. Не одни вы с Кит Дамирофф пострадали. Ты не думаешь, что она дорого заплатила за все?

— Нет, не думаю, — горячо возразил Джей. Т. — Эта маленькая дрянь заслужила смерть.

— Нельзя так говорить, — в оцепенении тихо произнесла Карлин.

— Конечно, мне следовало бы просто принять это, простить и забыть. — Джей. Т. повысил голос и налил себе еще рюмку. — Тебе легко говорить, ты не провела лучшие годы жизни в инвалидном кресле.