Орхан Памук - Джевдет-бей и сыновья

Выйдя из кареты, Джевдет-бей снова, как, впрочем, с ним бывало каждый раз, ощутил чувство вины. Обширный сад перед особняком был пуст и недвижен, только на краю небольшого мраморного бассейна сидел воробышек и пил воду. Подойдя к дверям, Джевдет-бей потянулся к круглой латунной ручке, но двери открылись сами, и возникший на пороге слуга сообщил, что паша ожидает гостя наверху. Опасаясь невзначай скрипнуть ступенькой, Джевдет-бей поднялся по лестнице. На площадке его встретил другой слуга, приветствовавший его теми же словами: паша ожидает гостя. «Вот это дом, вот это семья!» — пробормотал Джевдет-бей себе под нос. На лестничной площадке в углу тикали часы, размахивая огромным маятником; больше никаких звуков слышно не было. «Все здесь отлажено, как часы!»

Джевдет-бей вошел в просторную комнату, в которой, однако, никого не было, кроме безмолвных вещей: скамьи, диванов, кресел… В комнате было прохладно. Джевдет-бей прошелся туда-сюда, потом остановился перед висящей на стене картиной и подумал, что другие люди, глядя на картины, испытывают некое душевное волнение. Осмотрел расшитое золотом кресло с ножками, напоминающими кошачьи лапы. В углу стоял небольшой сундучок, инкрустированный перламутром. Размышляя, зачем нужен здесь этот сундучок, Джевдет-бей заметил на стуле рядом такую же инкрустацию. Обернувшись, он увидел, что и кресло, и диван тоже инкрустированы перламутром. И тут его прошиб холодный пот: на диване кто-то лежал. Шюкрю-паша собственной персоной. Джевдет-бей замер на месте, не в силах сообразить, что же ему теперь делать. Потом додумался выйти из комнаты. Постоял немного за дверью, прислушиваясь к тиканью часов, и, собравшись с духом, снова вошел. Стараясь не глядеть в сторону паши, громко кашлянул.

— А, как же, как же, наш зять пришел! — пробормотал паша и встал. — Проходи, сынок, проходи. Я не спал, так, думаю, прикорну немного.

— Почивать изволили? — спросил Джевдет-бей, подходя к старику.

— Нет, не спал. По правде говоря, осоловел немного. За обедом хватил лишнего, — ответил паша. Увидев, что Джевдет-бей тянется к его руке, чтобы поцеловать ее, проговорил: — Не надо, сынок, не надо, — но руку не убрал. — Пусть и тебе столько же раз будут руку целовать. Кстати, почему это ты не пришел к обеду?

— Не знал, что вы меня приглашали и к обеду, господин паша.

— Как так? Бекир тебе не сказал? — вопросил Шюкрю-паша, и по нарочитому гневу в его голосе стало понятно — он вспомнил, что и в самом деле не приглашал Джевдет-бея к обеду. — Ладно, я ему покажу! Гость без обеда остался! Ну да что поделаешь. В конце концов, главное-то — беседа, не так ли? А трапеза — предлог. — И паша махнул рукой, словно говоря, что все — пустое. — Кофе выпьем или коньяку? Или подожди, лучше кофе с ликером. Да ты садись, садись. — Паша потянулся и зевнул. — Ох, перебрал я за обедом!

Позвав слугу, паша велел принести кофе и ликер. Потом, повернувшись к Джевдет-бею, сказал:

— Жарко сегодня, не правда ли?

— Да, жарко, — ответил Джевдет-бей.

— В такую жару на улицу не выйдешь, — сказал паша и тут же уточнил: — Я, по крайней мере, не выхожу. А ты, интересно, чем сегодня занимался?

Джевдет-бей рассказал о событиях первой половины дня, не заостряя внимание на болезни брата, зато подробно остановившись на обеде в клубе. О поездке в Хасеки он не обмолвился ни словом.

— Молодец! — сказал паша, но потом прибавил: — Хотя, ты, конечно, еще молод. В твоем возрасте все шустрые. — На его лице вдруг появилось какое-то ребячливое выражение. — Тебе сколько лет?

— Тридцать семь.

— Я в твоем возрасте — или, может, будучи лет на пять постарше — дослужился уже, хвала Аллаху, до министерской должности. Но тогда было совсем другое время. Теперь, чтобы продвигаться по службе, надо из кожи вон лезть, других топить… Да к тому же мне везло… К чему это я? — Паша все с тем же ребячливым выражением на лице улыбнулся и пригладил бороду. — Иди-ка сюда, сядь со мной рядом. А то сел так, что мне лица твоего не видно.

Вспотевший Джевдет-бей пересел к паше, на тот самый диван, где тот только что дремал. Слуга принес кофе и ликер в маленьких хрустальных рюмках.

— Любишь клубничный ликер? — спросил паша и крикнул вслед уходящему слуге: — Принеси нам еще ликера! А еще лучше всю бутылку!

Свою рюмку паша осушил одним глотком и поглядел на Джевдет-бея. Ему явно хотелось, чтобы тот развлек его каким-нибудь рассказом.

— А еще чем-нибудь ты занимался сегодня? — спросил он.