Алан Силлитоу - Ключ от двери

— И вполне понятно, — сказала Ви, — после такой трепки, какая досталась бедняге. Да еще ни за что ни про что.

— Делал бы то, что ему приказывают, — буркнул Мертон, — тогда бы не так часто гуляла по нему палка. Небось гоняет по полям… — Он отправил в широко разинутый рот кусок бараньего жира, надетый на вилку, и повернулся к Брайну. — После обеда пойдем со мной, пострел, поищем этого поганца, а?

— Ладно, дедушка.

Они завернули за угол дома, пошли тропинкой, ползущей в гору, мимо колодца, стоявшего, как часовой, и двинулись наискось к Змеиному бору. Зачем он взял с собой палку — чтоб опираться на нее или чтобы побить Джипа за то, что тот сбежал? Вчера Брайн ненавидел деда, избившего собаку, но сейчас, шагая за ним в тишине зеленых полей, над которыми нависли тяжелые облака, он уже не чувствовал к нему ненависти.

Возле леса они свернули к железнодорожному полотну. Время от времени Мертон останавливался, звал: «Джип! Джип!», но на его зычный, грубый зов, оглушительный, словно раскат пушечного выстрела, отвечало лишь эхо да взлетала какая-нибудь птица, не подозревая, как ей повезло, что Мертон не прихватил с собой ружья. С насыпи вспорхнули две куропатки, пролетели, хлопая крыльями, над кустами бузины, взвились круто вверх и исчезли за железнодорожной линией.

Вдалеке вырастали, как повисшая в пространстве гряда гор, огромные тучи. Мертон оперся о железную перекладину ограды, будто раздумывая, стоит ли переходить через рельсы, искать дальше. Листья на кустах шумели, словно то бились о песок волны, — вот такой же шум слышишь, когда приложишь к уху раковину; ветки на деревьях потрескивали.

— Давай-ка, пострел, взберемся на насыпь, поглядим, может, он на поле у Хокинсов. А нет его там, так пойдем домой. Бабка, наверно, уже чай заварила. Похоже, дождь вот-вот польет.

Брайн влез на откос и побежал, перепрыгивая с рельса на рельс. Мертон шагал следом. Брайн огляделся, всюду была тишина. От ветра по пшенице ходили бесшумные волны, из трубы дома с серой крышей косо тянулся в небо дым. Вот чудно, думал Брайн, земля пахнет дождем, а ведь он идет из воздуха. На мили протянулись серые, словно стальные, тучи. Джипа нигде не было видно.

Брайн заслонил глаза рукой от воображаемого солнца.

— Нигде не видно, дедушка.

— Ну, стало быть, пошли домой. Прибежит, как жрать захочет.

Брайн глянул вправо, собираясь снова перейти через линию; длинный отрезок железнодорожного пути исчезал за поворотом, и никакого поезда нигде не было. Он посмотрел влево и уже готов был снова перепрыгнуть через рельсы, как вдруг увидел что-то белое, торчащее между шпалами.

Он уже понял, еще прежде, чем броситься бежать туда, и смотрел не отрываясь на разбрызганную по рельсам кровь, «Его переехало поездом, — повторял он про себя, — его переехало поездом».

— Дедушка! — позвал он срывающимся голосом. Тот отстегнул окровавленный ошейник и сунул его в карман.

Они молча зашагали к дому.

Попозже Мертон взял лопату, пошел и закопал Джипа в поле. Брайн слышал, как в кухне, пока деда не было дома, разговаривали дядя Джордж и тетя Ви.

— Он его просто со свету сжил, — говорила она, — бедный пес небось нарочно лег на рельсы, ждал, когда поезд раздавит.

Брайну было обидно это слышать, ведь он был с дедушкой, когда нашли Джипа, дедушка всю дорогу домой рта не раскрыл. И Брайн знал почему: дедушка жалел, что избил собаку.

— Да, псу, видно, невтерпеж стало, сыт был по горло, — сказал дядя Джордж.

«Чем сыт по горло?» — недоумевал Брайн.

Но Мертону они ничего не сказали, когда тот вернулся.

Вечером Брайн отправился домой, утром надо было идти в школу. Его фигурка проворно двигалась к городу, он размахивал палкой, в карманах у него позвякивали пенсы и полупенсовики, подаренные дедушкой, дядями и тетками.

Трехосные грузовики проехали мимо автозавода и двинулись один за другим к свалке. Из месяца в месяц сюда свозили мусор и отбросы, и они образовали высокую ровную насыпь, постепенно наползавшую клином на заболоченную, поросшую камышами низину. Почти со всех концов свалки люди шли к тому краю, где, как они полагали, будут скидывать очередной груз. Они перекликались, махая, палками и скребками; за плечами у них болтались пустые мешки. Брайн уже облюбовал себе место и шарил, ковыряя самодельным скребком, в куче металлических стружек и обрезков, давно и основательно переворошенной, но от которой все еще исходил приятный запах алюминиевой стружки, карболки, машинного масла и латунной пыли, как от больших станков на заводе, где прежде время от времени работал его отец. Одним глазом Брайн следил за проворными движениями своего несовершенного орудия, другим поглядывал на небольшую кучку досок и щепок, лежавшую рядом и прикрытую мешком. Берт, двоюродный брат, обещал попозже тоже прийти на свалку.