Казимеж Брандыс: Граждане

Агнешка приуныла. Некоторое время она стояла и смотрела на танцующих, раздумывая, что предпринять. Час назад она была почти уверена, что, если Павел в Варшаве, стоит выйти из дому — и они встретятся. Но сейчас, при виде этой огромной площади, где теснились сотни людей, она совсем пала духом. Здесь можно до утра искать друг друга и не найти! Кроме того, Павел мог быть где-нибудь в другом месте, в противоположном конце города, или он вообще не приехал. У нее не было никаких доказательств, что он уже вернулся, — это она себе внушила, неизвестно почему.

Ее приглашали танцевать, заговаривали с нею. Несколько раз она резко огрызнулась — и заметила, что это вызывает неприязненные взгляды людей, стоявших вокруг. Кто-то насмешливо буркнул: — Ишь, какая гордячка! — В этот вечер девушки танцевали с незнакомыми мужчинами, никому не отказывая, и на танцевальную площадку отовсюду устремлялись проходившие мимо пары. «Ну, зачем я сюда пришла?» — сокрушалась Агнешка. Ей было и стыдно, и злилась она на себя. А уйти все же не решалась.

«Вот так же я в жизни заплуталась, как на этой площади. Сама виновата», — думала она.

Эта мысль ее мучила, она никак не могла от нее отделаться. Почти с завистью смотрела она на девушек в пестрых платьях. Некоторые танцевали с закрытыми глазами, прижавшись щекой к плечу кавалера, другие смотрели в глаза своим кавалерам. Как много влюбленных встретятся опять завтра вечером после работы, и послезавтра… Агнешке казалось, что среди всех этих людей лишь она одна никогда никого не встретит… Ни завтра, ни послезавтра! Она поступила, как пустые и малодушные героини мещанских романов, неспособные понять своих возлюбленных. Ах, если бы она тогда сумела заглянуть в душу Павла!.. Бронка в Ботаническом саду говорила о Павле с такой удивительной бережностью и вдумчивостью. Так не говорят о людях несложной души. Вот сумела же Бронка разобраться в каких-то делах Павла, о которых он никогда не рассказывал, догадалась о его тайных волнениях, и они сказали ей о нем гораздо больше, чем слова. «Что же, она разве умнее меня? Или добрее?» — размышляла Агнешка.

Она теперь сурово осуждала себя за свое отношение к Павлу. Ведь видно было, что в последнее время он чем-то угнетен. Мучился у нее на глазах, а она не хотела этого понять. Когда он заговаривал о редакционных делах или о своих впечатлениях во время поездок по району, она в душе сердилась на него. Ей нравились его пылкость и твердые убеждения. Но в глазах и голосе Павла было что-то тревожившее ее. Она словно боялась за него… А иногда он ее раздражал. Быть может, ее беспокоили именно те черты в характере Павла, которые заставили его страдать. И потому она старалась не давать ему потачки, избегала в разговоре некоторых тем… Она смутно угадывала, что страдания Павла связаны с его работой в редакции, выездами, с тем, что он писал и печатал. Отчасти в них виноват был и Виктор… Но вместо того, чтобы расспросить Павла, вызвать на откровенность и дать разумный совет, она отстраняла все это от себя на приличное расстояние, оправдываясь в душе тем, что оба они с Павлом взрослые люди и свои личные дела решают сами. Таковы, по ее мнению, должны быть отношения между мужчиной и женщиной при социализме.

Когда же она впервые спросила Павла о делах в редакции? «Ну-ка, припомни», — сказала она себе ту же фразу, которую говорила своим ученикам, стоявшим у доски, — но сказала это гораздо строже.

Да, она только тогда всерьез заинтересовалась работой Павла в «Голосе», когда приметила его неприязнь к Виктору. Разумеется, она не хотела быть причиной раздора между своими двумя поклонниками, она хотела, чтобы совесть ее была чиста. Им следовало помириться для того, чтобы ей, Агнешке, не в чем было упрекнуть себя. «Нечего сказать, хороша!» — покачала она головой с презрительным состраданием.

Павел, вероятно, это угадал, и его вспышка отчасти понятна. Должно быть, у него давно накипело на душе оттого, что она, Агнешка, думала только о себе и не хотела или не умела заметить то, что его грызет и о чем ему трудно было сказать. Вот он и решил искать поддержки у других…

С такими невеселыми думами возвращалась Агнешка домой на Жолибож и не сразу заметила, что за ней по пятам идет кто-то. Только когда она остановилась, чтобы закурить, незнакомец подошел ближе и что-то сказал. Агнешка сперва не поняла и подумала, что это какой-нибудь приезжий спрашивает дорогу.

— Что вам угодно? — Она посмотрела на него.