Андрей Кощиенко - Смерть айдола

ЮСон в ответ задумчиво качает головой, соглашаясь.

— Надо, КиХо. — просто отвечает он. — Надо. Это расходы из тех, без которых нельзя обойтись. Будем искать дополнительные источники. Пусть коммерческий отдел займётся продажами «Короны». Пусть продают их на любые шоу и мероприятия. Я отменяю свой приказ об ограничении их деятельности.

— Несомненно, это скажется на подготовке к японским гастролям… — произносит КиХо, как бы намекая, что могут быть последствия.

— Несомненно, — скажется. — не отрицает ЮСон. — Компенсируем изменением ранее планировавшегося репертуара. Больше старых, проверенных песен, меньше новинок. Да и новинок будет достаточно. « Lemon » ИнЧжон, пару песен с нового диска СонЁн, «Sayonara» её, тоже, ещё недавняя. Потом, старый репертуар, переведённый с корейского на японский, вполне может сойти за новинки. Ещё есть топовые синглы от БоРам и Агдан. Слушай, КиХо, да у нас уже полно всего, из чего можно составить программу чуть ли не целиком из новинок! Почему об этом никто не подумал? Чем все занимаются?!

ЮСон возмущённо смотрит на КиХо.

— Все работают по установленному вами плану, господин директор. — отвечает тот. — Ваших указаний на внесение изменений не было.

Оахр! — выдыхает ЮСон и возмущается.

— Как можно работать, когда все постоянно только и делают, что ждут указаний? — недоумевает он и решает. — Значит так. Пусть переделают план концерта « TokyoDome ». Завтра с утра мне его на стол. Только « Dragons never die» пусть не включают, а то ума хватит… И гоните «Корону» на заработки. Хватит им уже жопы себе отращивать!

— Будет сделано, господин директор. — спокойно обещает КиХо, записывая в блокноте.

— Кстати… — делая недовольное лицо, произносит ЮСон. — Что с ЮнМи? Она должна была быть сегодня в госпитале. Её выписывают, или нет?

— Пока, никакой информации от неё не поступало. — отвечает КиХо.

— Замечательно. — саркастически кривится ЮСон и отдаёт команду. — Планируйте конференцию «Bang bang» без неё. Время — деньги. Ждать, пока она поправит своё здоровье — невозможно. На вопросы отвечать, что продолжает находиться на излечении после ранения.

— Её много раз видели до этого в агентстве и не только, господин директор. — напоминает КиХо.

— Пусть говорят, что у неё — внезапное обострение! — огрызается ЮСон и снова возмущается. — Почему постоянно нужно за всех думать?!

Время действия: пятнадцатое сентября, послеобеденное время

Место действия: одно из зданий министерства обороны

Сижу, стараясь не наделать ошибок, неспешно пишу рапорт о том, как меня гражданские обижали. Когда «самосуд» мне в суде устроили. Припоминаю подробности и в конце нужно будет не забыть сделать приписку — «прошу командование оказать мне юридическую помощь как военнослужащей вооружённых сил Республики Кореи, согласно существующего законодательства». А потом следует отнести эту писанину в юридический отдел на проверку, после чего документ будет принят «в работу». Писать рапорт меня отправили делать после того, как я в госпитале поделился своими печалями.

С утра пришёл, доложился о прибытии, потом прошёл обследование, в процессе которого рассказал врачу о проблемах со здоровьем. Тот особо виду не подал, покивал и продолжил процесс обследования «бодрецом», но, по промелькнувшему на его лице озабоченному выражению, стало понятно, что не так уж много «бодреца-то» на самом деле. Я прямо так и сказал ему открытым текстом, что подозреваю контузию в причинах своего недомогания, — чтобы он вдруг не придумал другого диагноза. Ещё сказал, что перед этим было сотрясение мозга. Это на тот случай, чтобы он уж совсем даже не подумал — «вырваться из колеи».

Короче, назначили мне томографию. Завтра. А сегодня — готовиться, пить «индикаторную жидкость». Есть ещё — «контрастное вещество», но его прямо в череп вводят. Мне сказали — «надеемся, что до вещества не дойдёт, ограничимся жидкостью». Шутники, блин, оптимисты. После такой «поддержки» хочется бежать куда глаза глядят, со всех ног, лишь бы только им в руки не попадать…

В процессе беседы с врачом, когда фиксировались все возможные причины, создающие у меня «нервный псих», я и рассказал о царящей вокруг меня эмоциональной обстановке, с которой мне плохо. Врач сначала удивился, задал мне пару вопросов типа — «а чего же ты молчала?», после чего понял, что я вообще — «ноль» в военном праве и работе армейской бюрократической машины. Чтобы это понять, Конфуцием и Аристотелем одновременно быть совсем не обязательно, достаточно просто на меня посмотреть, даже вопросы задавать не обязательно. Короче, он запустил процесс «движения по команде». Позвонил, переговорил, потом сказал, в какой кабинет мне подойти. В итоге — сижу у военных юристов, пишу кляузу с просьбой разобраться.