Вот, к примеру, данная ситуация. В стране коэффициент рождаемости упал меньше единицы, но зачем-то принимается закон о легализации абортов, без которого жили почти семьдесят лет и не померли. Кому это выгодно?
— Что скажешь? — обращаясь ко мне, спрашивает СунОк.
— Я должна что-то сказать? — поворачивая к ней голову, удивлённо спрашиваю я.
— Мама хотела, чтобы у нас был семейный вечер. — отвечает онни. — Я тоже думала, что мы будем разговаривать. Ты же уткнулась в свой телефон. Раз ты от него отвлекалась на телевизор, значит, тебя заинтересовали новости. Если тебе не интересно общаться с нами, может, тогда обсудим проблему абортов?
Секунды три смотрю на СунОк, пытаясь понять причину внезапного жёсткого наезда. Лежал, занимался своим делом, никого не трогал. Хотя, может, она и права. В кои веки дома, но сидим и молчим, словно чужие люди, у которых нет общих дел.
— Мысль в голову пришла. — говорю я, объясняя свою увлечённость телефоном. — Сразу не запишешь, потом, — точно забуду. А по поводу абортов… У меня по этому случаю два вопроса. Первый, — касательно профессионального уровня членов Конституционного суда, которым потребовалось целых шестьдесят шесть лет, чтобы понять, что что-то не так. А второй, — следует из первого. Когда в стране уровень рождаемости ниже единицы, подобное решение не выглядит однозначно верным. Вдруг суд опять что-то не понимает? Лично мне мыслится, что после вступления в силу его решения число рождений ещё снизится. Может, сейчас наоборот, следовало бы ужесточить наказание? Выписывать сразу лет эдак пять, вместо двух?
Сказав, что я думаю, вопросительно смотрю на СунОк, ожидая реакции.
— Так ты — против? — помолчав, спрашивает она.
— Скажем так: я сомневаюсь. — отвечаю я. — Никто не привёл никаких доказательств, что от этого станет лучше.
— Женщинам не придётся делать это тайком, опасаясь уголовного наказания. — объясняет мне онни, повторяя слова, которые я уже слышал и читал в сми. — Значит, это будет безопаснее. Это поможет сохранить их жизни, так как в подпольных клиниках уровень оказываемых услуг не отвечает надлежащим требованиям.
— Ну, если только так. — говорю я, пожимая я плечами. — Хотя я читала, что по факту за подобные операции давным-давно уже никого не привлекают к уголовной ответственности, ограничиваются денежным штрафом. А подпольные клиники — это не какие-то подвальные помещения с голыми бетонными стенами и со свечами в качестве освещения, а те же самые кабинеты с современным оборудованием в легальных медицинских центрах, только деньги от операции идут целиком в карман врачу, а не в бюджет. Впечатление, что правительство, наконец, проснулось и решило таким образом заставить с ним делиться. На уровне рождаемости это положительно никак не скажется. Ещё ниже съедет.
— Ты мне лучше вот что скажи. — обращаюсь я к СунОк, не давая ей возразить, чтобы не начинать срач, когда у меня есть более интересное дело. — Знаешь, какое у АйЮ вероисповедание?
Онни, в ответ озадаченно задумывается.
— Зачем тебе это? — удивлённо спрашивает она.
— Мысль пришла ответить ей на поздравление стихами. Рифму ищу.
— Нет, не знаю. — признаётся СунОк и предлагает. — Давай, найду в сети?
— Сделай, если не трудно. — говорю я и заранее благодарю. — Спасибо, онни.
Интересно, какое оно у АйЮ будет? — думаю я, возвращаясь к тексту в своём телефоне. — Получится оставить, — «иноверца» или нет? Хм, а вот у меня какое вероисповедание? Пфф… Внезапно, пожалуй, думаю никакое (хотя ГуаньИнь видел вживую). Обращаюсь внутрь себя и ничего не чувствую, нет никакого «огонька» внутри. Боги существуют, но восторга от этого почему-то нет. Поэтому, к верующим я себя уверенно отнести не могу. Значит, у АйЮ может быть любая вера, при этом она будет для меня — «иноверка», поскольку она верит. В таком случае, шансы оставить в тексте, как оно есть сейчас, сильно возрастают… Какой я умный! Можно было даже СунОк и не спрашивать…
«… в попытке доказать состоятельность своей страны, правительство Пукхана создало музыкальную группу по типу тех, что имеются во множестве в нашей стране…» — произносит в этот момент дикторша, заставляя меня заинтересовано обратиться в слух. — «… однако слепое копирование и затраченные во множестве средства, в попытке добиться хотя бы внешнего сходства, не дали ожидаемого результата. «Моранбон», так называется группа, которая создана и содержится правительством Пукханна деньги своего народа, была уличена в плагиате, когда на «концерте радости» по случаю испытания ядерной бомбы, исполнила музыку, написанную южнокорейским композитором Пак ЮнМи…»
Читать дальше
Разрыв с агентством. Поездка во Францию. Знакомство со страной. Создание там своей группы. Мулен Руж и другие. Обучение на юридическом. Закрытие судебных исков по Корее. Получение заданий от Гуань Инь по Франции. Через пару лет переезд в следующую страну и тд.