merckucio: Сделай свой выбор

- Конечно же, нет! – она еще раз меня обняла. Слава богу, после первого учебного дня в гостиной никого не было – все разбрелись отдыхать.

- Просто… мне тоже не помешает твоя поддержка. Меня тоже уже достали своими подколами и высказываниями.

- Конечно, ты всегда можешь на меня рассчитывать! – и она улыбнулась.

А сейчас она представляла собой хладнокровную ученицу, которая старается получать знания изо всех сил.

- Пять баллов Слизерину. А вы, мистер Поттер, ответьте – где вы будете искать безоаровый камень?

Опять промашка. Надо было хотя что-нибудь прочитать!

- Я не знаю, сэр…

- Мисс Грэйнджер?

- В желудке козы!

- Еще пять баллов Слизерину!

Она молодец, а я – идиот. Надо хоть попросить ее, чтобы она помогла восполнить прорехи в моем образовании.

- Садитесь, мисс Грэйнджер. Вот видите, мистер Поттер, слава – еще не все, что надо иметь при себе. Мисс Грэйнджер, не смотря на свое происхождение, весьма неплохо изучила предоставленную литературу, а вы нет. Пусть это будет вам уроком на будущее! – он ехидно и небольшим презрением посмотрел на меня. – А теперь записываем! Сегодня мы готовим… Я не вижу, чтобы кто-то записывал! Все, быстро записали ответы мисс Грэйнджер, и приступаем к работе!..

В классе никто не смел пошевелиться.

Месяц спустя

Мы выходили из Большого зала вместе. Я и Гермиона. Я держался как можно ближе к ней, чтобы и она и я чувствовали себя спокойней. Я волновался за нее, так как не мог быть с ней в спальне девочек и не знал, что там происходит.

За последний месяц я много узнал об отношении чистокровных волшебников к маглорожденным и полукровкам. Наш факультет прямо изливал в окружающий мир свое мнение о них. Поэтому к ней, как представительнице именно маглорожденных, на «чистокровном» факультете было свое, предвзятое отношение.

- Да будет пир!

Профессор Дамблдор объявил начало праздника.

Я никогда не праздновал Хэллоуин. Точнее, семья Дурслей его праздновала, но я в это время сидел, наказанный, в чулане. Сначала, первые годы я плакал от обиды, а потом я понял, что слезы – это последнее, что мне поможет. И стал постепенно забирать это в себя, не показывать это им. Да, я все равно плакал в подушку, голодный и избитый, но при них я уже себе такого не позволял.

Но сегодня был настоящий праздник. Мы с Гермионой сидели за столом Слизерина и наблюдали за волшебством, которое творилось вокруг нас. Летающие свечи, тыквы, внутри которых горел колдовской огонь, вся эта атмосфера… Все было прекрасно!

За последние недели мы привыкли с ней надевать на себя маски. Мы хладнокровно пресекали попытки остальных слизеринцев нам навредить. Благодаря нашим совместным занятия, на которых обнаружилось, что у меня неплохие способности в чарах и защите, а у нее в зельях и трансфигурации, мы неплохо справлялись. Мы нашли уголок в библиотеке, в котором нас никто не донимал, и старательно занимались. Иногда мне приходилось нелегко, но Гермиона всегда меня поддерживала и наставляла. Ее железная воля и логика старательно делали из меня настоящего волшебника, который умеет пользовать тем, что ему дано. Иногда, конечно, приходилось утешать и ее. Все-таки нападки со стороны однокурсников не до конца разбивались об ее хладнокровие. Иногда ей надо было выплакаться.

Время от времени к нам присоединялся Рон. Мы частенько общались с ним, вместе давали отпор всем, кто считал, что «львы» не должны сюсюкаться со «слизнями». Это были представители как одного, так второго факультета. Но Рон в этом отношении проявил стойкость, так как он согласился с теми доводами, которые я ему рассказал. Он понял, что другого выбора у меня не было, а Гермиона просто сделала фатальную ошибку.

Именно из-за нее мы и стали искать информацию о том, как можно отменить решение или скорее приговор, который вынесла Распределяющая Шляпа.

Оказывается, это было невозможно. Магия Основателей была настолько сильной, что пришедший на его факультет не мог с него перевестись. При любых попытках этого ученик мог потерять магию и стать сквибом, а мог и вообще умереть. Так что пришлось придерживаться старого плана, то есть держать удар.

Так же мы обнаружили в процессе поисков и пару книг по чистокровным семействам Англии и их обычаям. А так как наш факультет был пристанищем большинства из них, мы решили узнать своих однокурсников получше.

От своих соседей о комнате (а их было трое – Забини, МакНейр и Стивенсон) я уже знал о многом. Сначала они относились ко мне с подозрением и отвращением, но в последствии, видимо поняв, что от моего общества не отвертеться, они решили пойти на компромисс – я не трогаю их, а они меня. О дружбе или хотя бы взаимопонимании пока и речи не могло идти, но мы были не врагами, а просто соседями. Иногда даже я принимал участие в их беседах, и они, в принципе, были не против.