Наталия Новаш: Чтобы сделать выбор

Наталия Новаш

Чтобы сделать выбор

Вы видели, как цветет подорожник во дворе Тартуского университета? Множество воздушных сиреневых свечек сливается в волны мерцающего светлого пламени, которые медленно колеблет ветер на старых университетских холмах. И когда все тонет в резком солнце северного лета, в его косых и холодных лучах, то каждая свечка видна в отдельности, и каждая тянется в высоту, бросая длинные тени в бушующую понизу зелень. Это был один из первых дней августа. Я сидела на скамейке в сквере, открывавшемся в одну из узких старинных улочек у подножия университетского холма, который был когда-то крепостным валом. Рядом мальчик в очках, похожий на первоклассника, усердно слизывал растекавшееся по пальцам мороженое, а я все смотрела на сиреневые покачивающиеся-стрелки подорожника, словно раньше не замечала, как цветет эта трава. Время шло к вечеру, и все виделось мне особенно отчетливым, как будто мир был до блеска вымыт прекратившимися недавно балтийскими дождями или вдруг я неожиданно надела очки. В глазах стояли впечатления этого дня. Университетский парк с жертвенным камнем древних эстов, старинная библиотека, куда я заглянула украдкой, античные скульптуры на изломах лестниц и своды готических коридоров. Серый камень мощеных дорожек и раскопки у древних, рушащихся от времени развалин. Я как зачарованная смотрела на цветущий подорожник, веками росший на этом валу, и думала о тех, кто шел учиться сюда, в эти стены, и с незапамятных времен приносил на своих башмаках его семена. Я вспоминала свой институт, и сравнивала, и очень хотелось прийти сюда когда-нибудь снова в ином облике и тоже учиться здесь... Мое воображение немного разыгралось, и виной тому были не одни только университетские впечатления, но и весь колорит этих средневековых улочек, пустующих кое-где домов, витрин рано закрывающихся магазинчиков. И еще кафе... Мы вошли в этот крошечный, полный приятной суеты мирок, и вокруг нас были темное дерево, заигравшее в позднем солнце, вечерние запахи кофе, корица и еще что-то кондитерское. Чистенькие чопорные старушки, пришедшие поболтать и съесть взбитых сливок в этом дышащем стариной уголке, наводили на мысль о каком-то сказочном, стоящем вне времени, безмятежном мире. Захотелось вновь напоследок увидеть эти кварталы, побродить по улочкам, знавшим рыцарей и крестоносцев, помнящим мор, чуму и костры инквизиции... Я поднялась со скамейки и пошла на другую сторону улицы. Вспоминаю этот свой шаг и думаю, что, возможно, ничего бы со мной не случилось, вернись я сразу к своим. Впрочем, если бы не эта моя привычка бродить и в одиночку встречать еще не испытанные ощущения, со мною, может быть, вообще бы уже ничего не случилось. Никогда. Я медленно шла по безлюдной улочке и после всего пережитого за день ничуть бы не удивилась, приметив вдруг в подворотне монаха в черном или закованного в латы рыцаря. Но на углу стоял человек. Просто человек. Он смотрел в небо и на холмы, словно поджидая меня, будто сделал шаг и приостановился, чтобы вместе со мной свернуть за угол. Помимо этой позы, естественно предполагавшей, что дальше нам идти вместе, в облике стоявшего ко мне вполоборота незнакомца было еще что-то, неожиданно располагавшее к доверию. Черты того типа людей, что обычно вызывают у меня симпатию. Рубашка спортивного кроя и джинсы. В руках ничего. И хотя с виду он приближался к возрасту по меньшей мере среднему, в нем чувствовалась неуходящая молодость бродяг. Наверное, я улыбнулась. Да, конечно же, улыбнулась, ибо так же радостно смотрела и на него, как на все, что было сейчас вокруг, на все, что было сейчас во мне. Не потому ли так естественно восприняла я его слова? Не отпуская меня взглядом и сворачивая за угол, он негромко буркнул что-то вроде "Пойдем со мной, малышка..." И это не прозвучало пошло. Я усмехнулась про себя, готовая махнуть прощально рукой, как всегда делала в таких случаях, да почему-то сдержалась, взглянув со стороны на себя. "Ну и видок у меня, наверное!.." Было от чего вздыхать: разваливающиеся полукеды, майка и затертые вельветовые брюки, совсем истрепавшиеся в дороге. Дорога... Это слово мне напомнило о главном: что меня ждут на станции, что ребята, наверное, волнуются и надо спешить. И незнакомец ждал. Чуть-чуть защемило в груди, как перед скорым прощанием с кем-то близким. "Зачем, - подумала вдруг,- уезжать из этой сказки? Куда он меня поведет? И как живут в этих домах? Там камин и старая библиотека? А может быть, он художник и ютится где-нибудь на чердаке? Я ведь не знаю, где обитают эти старые колдуньи, что любят вечером поболтать за взбитыми сливками.