Фред Саберхаген - Планета Берсеркера (Планета Смерти)

Планета под ними уплывала на юго-восток. Солнце на этой высоте вновь стало бело-голубым, а при стремительной скорости их полета, во много раз быстрее звука, оно как. будто изменило направление своего ежедневного движения на противоположное и вдобавок съехало куда-то к востоку. Индикатор стоял на краю предупреждающей зоны, что указывало на работу двигателя с очень высокой скоростью для полета так близко от массы планетарного типа. Шенберг был поистине в нетерпении. Суоми заметил, что он выдвинул на корпус глушители, чтобы ослабить звуковую ударную волну от их движения. Их полет проходил настолько высоко, что с поверхности планеты их нельзя было увидеть невооруженным глазом. Никто в районах под их траекторией не мог обнаружить движение их корабля.

Селеста и Барбара вскоре удалились, чтобы вновь нанести на себя украшения межзвездного стиля. Предстоящие несколько дней вся группа, предположительно, не будет попадаться на глаза мужчинам планеты Охотников, которых могли возбудить или оскорбить моды большого мира.

Афина, цепляясь за стойку позади кресла Шенберга, обронила: – Любопытно, есть ли здесь другие группы охотников? Я имею в виду пришельцев, вроде нас.

Шенберг только пожал плечами. Суоми заметил:

– Думаю, что могут быть три или четыре компании. Мало кто может себе позволить частные космические полеты и к тому же иметь страсть к охоте.

– Раз уж мы все оказались страстными охотниками, то нам просто повезло, что мы нашли Оскара, – включился в разговор Де Ла Торре.

Оскар снова воздержался от ответа.

– Ты на него как-то работаешь? – обратился Суоми с вопросом к Де Ла Торре. – Ты никогда мне не рассказывал.

– Как говорится, я имею независимые средства. А с ним мы встретились чисто по деловым вопросам, около года назад.

Шенберг поднял звездолет немного выше, чтобы облегчить нагрузку на двигатель корабля. На такой высоте мир Охотничьей планеты, казалось, снова отпустил от себя корабль. На нескольких настенных экранах можно было видеть терминатор – пограничную линию между днем и ночью, проходящую наискосок через облачный покров и перпендикулярно к невидимому экватору, лежащему далеко на юге. Южный полюс, надежно укрытый за кривизной планеты, более чем наполовину прошел свой почти семилетний полностью освещенный солнцем путь. В зоне этого полюса солнце уже на обычный год прошло точку своего наивысшего приближения к зениту и теперь снижалось по небесной спирали, совершая один виток за один день планеты Охотников или за двадцать обычных часов. Через пару обычных земных лет солнце спрячется на долгую ночь в зоне южного полюса и одновременно покажется у горизонта на северном полюсе. Ну, а сейчас арктический пояс планеты, застывший во второй половине своей долгой ночи, должен смотреться безжизненным, как поверхность Плутона, похороненный под огромным слоем замерзшей воды, составлявшей значительную часть всего водного объема планеты Охотников. Там вверху экваториальная заря означает окончание охотничьего сезона. Ну, а сейчас сезон в самом разгаре на средних широтах севера, где солнце только выходит из-за горизонта, с каждым днем проходя с востока на запад чуточку выше в южной части неба, неся с собой таяние. Этот район и был целью Шенберга.

Они опустились в царство ледяных сумерек, среди склонов голых твердых скал и разрушающихся фантастических ледников, нависших над долинами, уже наполненными бегущей водой и зеленью бурно разрастающейся жизни.

Шенберг нашел пригодную для ходьбы часть поверхности, где можно было посадить Орион и где были твердые плоские скалы, способные выдержать вес корабля. На этот раз, перед тем как открыть люк, он взял ружье из небольшого стеллажа, устроенного сразу у выхода, и держал его наготове. Открывшийся люк сразу впустил внутрь звездолета ровный полифонический шум мчавшегося водного потока.

Шенберг глубоко вздохнул и, осматриваясь по сторонам, задержался в проходе. Как и при прошлой посадке, остальные члены экипажа остановились позади него. Селеста и Барбара, недостаточно тепло одетые для наружной температуры, стоявшей около точки замерзания, с дрожью отступили. В воздухе царил запах сырости и холода, запах таяния и неземной жизни. Перед ними простирался ландшафт, который был слишком обширный и сложный, чтобы в нем можно было быстро разобраться. Тени гор, расположенных южнее, лежали высоко на более северных горах.

Выходить надо было без промедления, здесь еще оставалось всего несколько обычных часов дневного света. Шенберг начал привычную проверку оружия и другого снаряжения, попутно выявляя и желающих сопровождать его.