Кэролайн Черри: Угасающее солнце: Шон'джир

Глаза Ньюна на миг ожили и снова стали неподвижными, подернувшись дымкой, когда перепонка закрыла их.

– Это Дункан, – он настойчиво сжимал руку мри. – Ньюн, это Дункан.

Перепонка отодвинулась; глаза прояснились; тонкие пальцы дрогнули, почти сжались. Ньюн смотрел на него, и сердце Дункана забилось с надеждой: это был первый признак того, что мри находится в здравом уме, что с разумным существом, которое Дункан знал, все в порядке. Дункан увидел, что взгляд мри скользнул по комнате, задержавшись на двери, за которой виднелся охранник.

– Ты все еще на Кесрит, – негромко проговорил Дункан, чтобы охранник не услышал и не помешал им. – Ты на борту разведывательного корабля «Флауэр», прямо за городом. Не обращай внимания на человека. Это пустяки, Ньюн. Все хорошо.

Возможно, Ньюн понял; но янтарные глаза затуманились и закрылись, и он снова скользнул в объятия наркотиков, свободный от боли, от понимания, свободный от воспоминаний.

Они были последними в их роду, Ньюн и Мелеин – последние мри, не только на Кесрит, но и где бы то ни было. Именно поэтому ученые не отпускали их: это был шанс разрешить загадку мри, который мог больше никогда не представиться. Здесь, на Кесрит, в ночь огня и предательства, исчезла раса мри – все, кроме этих двоих, которым удалось спастись, – о, ирония судьбы! – попав в руки своих врагов.

И в этом им помог Дункан, которому они доверяли.

Дункан коснулся бесчувственного плеча Ньюна и, повернувшись уходить, задержался, чтобы заглянуть сквозь перегородку из темного стекла в каюту, где спала Мелеин. Он больше не разговаривал с ней с тех пор, как она обрела могущество. Для мри она была бы святой, неприкосновенной: чужой смог бы поговорить с ней только через других. Оказавшись среди своих врагов, одинокая и испуганная, она бы вынесла все, кроме унижения. Ее враги, которых она могла ненавидеть и презирать, исчезали в беспамятстве и забытье; но перед ним, чье имя она знала, который видел ее, когда она была свободной, ей, наверное, было бы очень стыдно.

Она спокойно отдыхала. Дункан несколько мгновений наблюдал, как дыхание вздымает ее грудь, уверяя себя, что девушка в полном порядке и ей удобно, затем повернулся и открыл дверь, рассеянно поблагодарив охранника, который выпустил его из запретной секции во внешний коридор.

Дункан поднялся на главный уровень тесного разведывательного корабля, от одетых в белые мундиры ученых и штабных офицеров в голубом, которым, вообще-то, было не место на «Флауэре». Сам он носил коричнево-зеленый мундир ПлаР, планетарной разведки. Он был экспертом, как и весь научный персонал «Флауэра»; правда, его знания больше не требовались на Кесрит или где-либо еще. Война окончилась.

Он стал пережитком, как и мри.

Уходя с «Флауэра», он расписался в журнале – обычная канцелярская формальность. Охрана знала его достаточно хорошо – человека, жившего среди мри, на Кесрит знали все. Он ступил на трап и спустился вниз, на решетчатый настил, который земляне уложили на сыпучую почву Кесрит.

Снаружи, на белой равнине, насколько хватало глаз, ничего не росло. Жизнь Кесрит, с ее щелочными озерами, пустынями и немногочисленными мелкими морями, была скудной. Планета освещалась красным солнцем, Арайном, и двумя лунами. Это была единственная из шести планет системы, где почти не было жизни. Разреженный воздух, ледяной в тени и обжигающий на солнце; после дождя кожа горела и сохла. Мельчайшая, едкая пыль проникала даже сквозь прочнейшие уплотнители, досаждая людям и понемногу разрушая машины. Большая часть Кесрит была непригодна для жизни; земляне ютились в долине около единственного города планеты, на берегу ядовитого моря: изобилующий влагой маленький клочок покрытой коркой земли, которая ломалась под тяжестью человека, среди гейзеров и испаряющихся луж.

Не было ни одного человека – коренного обитателя Кесрит. Сначала на планете жили только дусы – огромные неповоротливые животные, с коричневой бархатной шкурой и массивными лапами, чем-то похожие на медведей. Потом пришли мри, чьи башни однажды поднялись на высоких холмах, где теперь осталась лишь груда камней, похоронившая под собой своих обитателей.

Следом явились жаждущие минералов, богатства и территорий регулы, которые наняли мри, чтобы воевать с землянами.

Нынешние хозяева Кесрит, земляне, получили в наследство город регулов: приземистый агломерат уродливых зданий, самое высокое из которых имело всего лишь два этажа, да и те – ниже человеческих стандартов. Город был спланирован в виде прямоугольника: на самом краю находился Ном, единственное двухэтажное здание, остальные строения обступали раскинувшуюся перед ним площадь. Все улицы огибали площадь Нома. Узкие, предназначенные для транспорта регулов, а не для человеческих машин, улицы то здесь, то там пересекались стрелками вездесущего белого песка. Слева от города находилось Алкалинское море, питаемое грунтовыми водами Кесрит. Вулканический огонь бурлил в его глубинах и под долиной, некогда прекрасной землей, покрытой тонкой корочкой поверхностных отложений и выходами полезных ископаемых, – а теперь изрытой шрамами битвы.