Борис Иванов - Strawberry fields forever

Как ни странно, это даже понравилось кэпу – наверное своей первозданной наивностью, открывающей глазу старого космического волка всю глубину той бездны, на которой копошится бесконечно отсталое штатское сознание. А может быть, тем, что в домах Старых Парней, с которыми так редко приходилось ему теперь видеться, тоже любили каталоги. Старые, редкие – еще до Смуты напечатанные тома. Кто коллекционировал рыболовные крючки, а у кого внук увлекался марками... В общем, взгляд капитана потеплел.

– Надеюсь, – начал он, не без удовольствия принимая сугубо партикулярное, жестом сделанное предложение садиться на единственное в каюте, утопленное в столик флотского терминала, кресло, – надеюсь, вы не в претензии за наш спартанский, так сказать, уют...

– Наоборот, – довольно искренне ответил Кай, приводя в действие походную кофеварку, которую, не подозревая, естественно, о пункте 141-б Бортового Уложения о пользовании электроприборами, уже уютно пристроил сборку от выхода принтера, – на "Форд-17" я добирался с Санта-Анны на обычной "кильке", так что здесь вы мне обеспечили поистине царские хоромы...

Он присел на край противоперегрузочной лежанки – второго (и

последнего) предмета меблировки его каюты, способного дать приют

нормальному человеческому седалищу. Тут же раздался стук в дверь, и на пороге появился сэконд, которого вполне закономерно тоже посетила светлая мысль – в свободное время проконтролировать и дополнить минимальной дозой гостеприимства процедуру расквартирования хоть незванного, да черт побери, в конце концов такого же подневольного, как и свой брат-астрофлотчик, гостя.

Войдя, он остолбенел.

Не то, чтобы вид столь же не к месту объявившегося кэпа потряс его.

Кэп Джейкобс на то и кэп Джэйкобс, чтобы откалывать неожиданные номера. Но сидящий (сидящий!) на лежанке (на лежанке!) в присутствии капитана судна член экипажа, наливающий кэпу чашечку кофе из подключенного к бортовой сети бытового электронагревательного прибора – все это было таким вопиющим средоточием нарушений всех мыслимых положений Устава, что сэконд на минуту задался вопросом – не сон ли уж вся эта бренная жизнь? Впрочем, быстрота реакции всегда отличали космическое воинство, и, четко определив для себя, что грешно с обиженных богом людишек, не носящих формы ОКФ, требовать хоть чего-то, старпом отсалютовал, извинился перед кэпом и, повернувшись на каблуках, удалился в свой кабинет, где заперся и часа полтора-два читал Монтеня.

Проводив пострадавшего понимающим взглядом, кэп повернулся к Каю. Дело есть дело, черт его подери, и придется полчаса побыть полным идиотом в глазах новоявленного члена экипажа.

– Так вы работали в "Колонии Святой Анны"? – осведомился он, чтобы как-то завязать разговор. Значит, понимаете даже по-русски?

– Нет, там все прилично владеют английским. Из старшего поколения, по крайней мере. Эти парни – довольно занятные люди. Не такие обозленные, как в других местах – на том же "Форде", скажем. А на "Форде" я ждал рейсового лайнера – у меня два пропущенных отпуска горят, знаете ли... Но вместо это получил ориентировку по "Ферну". И вот...

– Я бы хотел обсудить с вами наши совместные действия по предстоящему расследованию... – капитан запнулся и сделал длинную паузу, которая могла бы считаться приглашением к более серьезному разговору. Он еще не решил до конца, как вести себя с этим непривычным собеседником, и, не без колебаний, протянул ему внутренний пакет. Странное постукивание и поскребывание отвлекло его внимание. Еще не хватало, чтобы мыши развелись на боевом корабле...

– Однако его гость оказался достаточно тактичен. У него нашлось несколько слов, чтобы выразить сожаление – вполне искреннее, как показалось кэпу – по поводу неудобства, причиненного экипажу в связи с полученным заданием. Он коротко упомянул о важнейшей государственной программе, находящейся под угрозой срыва, если развитие событий на "Ферн-21" выйдет из-под контроля, подчеркнул, сколь многое зависит от опыта и авторитета капитана судна, получившего столь ответственное задание, и под конец своего небольшого монолога выразил готовность всемерно помогать означенному капитану во всех его начинаниях.

Капитан хмыкнул. Он достаточно хорошо представлял себе, что в Табеле о рангах Федеральный Следователь, наделенный полномочиями ранга А-зеро, стоял чуть повыше капитана линейного космокрейсера, но собеседник, слава Богу, ясно давал понять, что не собирается покушаться на его лидерство. Следовало ответить помягче.