Владимир Малов: 19 мест в машине времени

Пропустив всех, Изобретатель запер изнутри дверь на электронный замок. Это похоже на то, как у ракеты перед стартом закрывают люк, подумал Костя, и этим обрываются все связи с внешним миром, остается только радио, а здесь и его нет. Подруга Галины Сергеевны порывисто вздохнула. Елизавета Петровна, математичка, посмотрела на дверь с глубокой тоской.Было видно,что многие уже начинают жалеть о скоропалительном решении посетить будущее, но идти на попятную на глазах у всего педагогического коллектива, с которым еще работать и работать, и особенно трех учащихся, которых еще учить и учить, было теперь как-то неловко.

– Лаэрт Анатольевич,вы все в этот раз проверили? – хрипло осведомился директор. – Никаких накладок не будет?

– Не должны вроде бы, – ответил Изобретатель. Голос его заметно дрогнул, но усилием воли он взял себя в руки. – Прошу всех занять место в центре лаборантской. Мы отправляемся в шестидесятые годы XXIII века через десять секунд после того, как я замкну рубильник.

Учителя, директор, ученики, председатель родительского комитета и подруга Галины Сергеевны, волнуясь, сгрудились посреди лаборантской. Здесь сразу стало очень тесно. Лаэрт Анатольевич не очень уверенной рукой включил рубильник, встал рядом со всеми и вытер со лба пот.

– Да, я хочу всех предупредить еще раз: разумеется, о нашем путешествии никто не должен… – начал было он, в тот же момент все вокруг вдруг исчезло, наступила полная темнота, и послышался надсадный неприятный гул. Путешествие в XXIII век началось.

Несколько долгих секунд царил полный мрак. Затем он мгновенно рассеялся, и солнечные лучи осветили здания причудливой конфигурации, уходящие в высокое голубое небо, и многоэтажные висячие дороги, по которым в разные стороны с огромной скоростью мчались какие-то разноцветные экипажи. На один короткий миг прямо перед путешественниками во времени, тесно прижавшимися друг к другу, вдруг возникла прекрасная девушка, идущая им навстречу, но тут же все опять заволок густой мрак, и осталось только прежнее басовитое гудение.

Вскоре на какое-то мгновение опять проявился интерьер лаборантской. Слышно было, как Степан Алексеевич перевел дух, видимо, с облегчением. Однако сейчас же все окуталось прежним непроницаемым мраком, и в этот раз он не спешил рассеиваться. Медленно текли минуты. Гудение машины времени стало еще более мощным, и на мгновение опять мелькнул солнечный свет, тут же снова погасший. Потом из мрака опять проявилась лаборантская и опять исчезла. Правда, теперь темнота не была уже непроницаемой – вокруг плыл плотный туман, слегка подкрашенный призрачным желтым светом. Опять мелькнули громадные дома, тянущиеся в небесную высь; снова на мгновение мелькнула лаборантская. Еще раз путешественники во времени погрузились в абсолютную темноту. Машина времени надсадно гудела. Опять посветлело. И наконец произошло то, что оказалось еще более фантастичным, чем само это необыкновенное путешествие во времени: чей-то незнакомый голос с уважением сказал:

– Однако! Просто поразительная мощность! Никак не меньше тысячи

гектахронов! Тащит полтора десятка человек, и хоть бы что, а дистанция – почти триста лет!

– Останавливай! – отозвался другой. – Ясно, что они уже вот-вот прорвутся.

Гудение машины времени смолкло. Загорелся очень яркий свет. На время он всех ослепил. Третий голос сказал:

– Убавь освещение. Они же ничего не видят.

Стало потемнее. Понемногу проявлялось окружающее. Оно представляло собой длинную комнату без окон и без дверей, ничем не обставленную. У правой стены в ряд стояли три высоких широкоплечих человека в одинаковых черных комбинезонах и одинаково бородатых. Бороды почти полностью скрывали лица. Незнакомцы внимательно рассматривали толпу пассажиров машины времени, которые после всех этих превращений, чередования света и тьмы, выныривания неизвестно где пребывали в каком-то безразличном ко всему оцепенении.

После некоторого молчания один из бородачей представился:

– Служба преждевременных открытий, патруль 782А. Автора схемы просим подойти к нам.

Лаэрт Анатольевич слабо пошевелился. Он был удивлен и растерян до последней степени, как и все остальные. Неуверенно он двинулся к незнакомцам. Вслед за ним машинально шагнул было и Степан Алексеевич, потому что и здесь он чувствовал, –что несет на себе директорскую ответственность за все, но остановился, ощутив перед собой невидимую, но вполне ощутимую преграду. Перед ним явно ничего не было, и все-таки пройти он не мог. Оцепенело, равнодушно, не произнеся ни слова, директор отступил.