Шарон Ли - Лови день

– Присцилла… – Он мгновенно вскочил с кресла, схватил ее за плечи и встряхнул лежащее на кровати тело. – Присцилла!

– Я была там… – да возлюбит ее Матерь! – была там, чтобы забрать пакет! – Присцилла справилась с приступом смеха, икнула, опомнилась и заглянула ему в глаза. – У меня послание от твоего брата.

Его лицо и аура застыли.

– Вот как.

– Вернее, – уточнила она, выскальзывая из его рук и усаживаясь на одеяле, поджав под себя ноги, – у меня пакет от спутницы жизни твоего брата. Я решила, что в нем содержится послание.

– Но не от самого Вал Кона.

Ей не удалось расшифровать нюансы его чувств. Она покачала головой.

– У Вал Кона… мощная защита. Я пыталась дважды – когда он бодрствовал и когда спал, – но так и не смогла до него добраться. – Она спокойно встретилась взглядом с Шаном. – Некоторое время тому назад я совершила поход души и оставила его спутнице послание: «Мы вас ищем. Помогите нам». Я наполнила его теплом и родственной заботой. – Она помолчала, а потом тихо добавила: – Лина дежурила у моего тела.

– Да неужели? Какое сокровище мы находим в наших друзьях.

Присцилла виновато поморщилась:

– Шан…

Он помахал своей крупной кистью, а потом вдруг сел рядом с ней на кровати.

– Не обращай внимания. Ты сказала Лине, что в этом есть необходимость – а она, конечно же, была. Для Клана Корвал. – Он посмотрел на нее, и гнев полностью исчез. Страх тоже начал пропадать. – Очень трудное у тебя меланти, Присцилла. Прости меня.

– Спутники жизни, – проговорила она, ощутив в своих словах нотки Провидения, – близки сердцами. Он и мне брат.

– Теория, которую Нова с удовольствием не стала бы рассматривать. Но мы отвлеклись от твоего рассказа относительно пакета.

Шан вздохнул, и Присцилла почувствовала, как он работает над своим сознанием, меняя внутренний баланс, увидела, как он превращает интуитивную догадку в ясно видимое зерно мысли.

Она подумала, что целителей таким вещам не учат, и не в первый раз предположила, что годы близости отточили и изменили таланты их обоих.

– Возможно, я могу понять, как ты могла оставить сообщение жене моего брата, – заметил Шан, мысленно поворачивая свою конструкцию в разные стороны. – Но я никак не представлю себе, как она могла оставить тебе пакет!

Присцилла ухмыльнулась:

– Тебя учили, милый. А ее никто не учил. Она не знает, что это невозможно – оставить в уме пакет, чтобы его забрали оттуда. – У нее снова вырвался веселый смех. – И, похоже, она его оставила, а я, кажется, его забрала с собой. Так что, наверное, это все-таки не невозможно!

– Забрала с собой?.. – Он осмотрел комнату, приподнимая брови. – Ты хочешь сказать мне, что этот пакет при тебе?

– О да!

Присцилла нашла его у себя в мыслях, прочла надпись на квитанции и собственную угловатую подпись.

– Мне можно его увидеть, Присцилла? Пойми, я никоим образом не хочу усомниться в твоих словах…

– Конечно.

Она накрыла его руку своей и услышала, как он резко втянул в себя воздух, когда его внутреннее зрение увидело пакет.

– Присцилла!

– Да?

– Он пыльный.

– Он несколько недель лежал на крыльце, дожидаясь, пока я его заберу. А мышление у нее чрезвычайно конкретное, – с наслаждением отметила Присцилла. – Абсолютно необученная, но сила воли у нее огромная.

– Спутница жизни Вал Кона должна иметь сильную волю, иначе она не выдержала бы союза, – пробормотал он. – На квитанции написано, что он предназначен только тебе.

– Если хочешь, мы можем открыть его вместе.

Ощутив его страстное согласие, она вскрыла пакет – и чуть было снова не расхохоталась.

Осторожно, стараясь точно воспроизвести движения реальных рук, она развернула лист желтой бумаги и ощутила бессловесный взрыв чувств Шана, когда обнаружились приколотые к бумаге две плоские фотографии.

На первой был мужчина с плохо подстриженными темными волосами и ошеломляющей линией шрама на гладкой золотистой щеке. В его зеленых глазах блестела радость, полные губы изгибались в улыбке. Все изображение ярко сияло, словно было наполнено внутренним светом. При виде этой отраженной любви у Присциллы перехватило дыхание.

Второе изображение было менее четким: просто рыжеволосая женщина с россыпью веснушек на носике, прямым взглядом серых глаз и волевым и умным лицом.

Присцилла услышала вздох Шана, но была настолько занята своими впечатлениями, что не смогла прочесть его чувства.

Она заставила себя переключиться на само письмо, снова увидев округлые каллиграфически аккуратные буквы, выведенные, похоже, ярко-фиолетовыми чернилами.