Он внимательно посмотрел на нее.
– Если ты спрашиваешь, не безумен ли я, какой ответ тебя больше успокоит? Я знаю, кто я, и я тебе об этом сказал. Даже когда я на задании, я знаю, кто я на самом деле.
– Правда? Это успокаивает.
Она сказала это без всякой уверенности, чувствуя, что снова напряглась.
– У тебя проблема, Мири Робертсон?
– Да. Проблема. Проблема в том, что я не понимаю, почему ты стал мне помогать. Твоя логика не выдерживает проверки. Если ты был Коннором Филлипсом, почему бы тебе снова не стать им? Найди себе работу на корабле и улетай. Ты легко можешь выбраться! Хунтавас не знают, кто ты: какое у них могло быть описание? Что ты низенький? Худой? Темноволосый?
Она пошевелила плечами, стараясь немного расслабиться.
– Главная опасность – это мое присутствие. Если меня рядом не будет, на тебя только глянут и отвернутся.
У него в голове возникло уравнение, показывающее ему, как он может уйти: его побег уравновешивался ее гибелью. Ей много о нем известно, она может представлять опасность. «Право, если я… – подумал он. – …Нет!»
Он заставил Контур отключиться, не желая знать, насколько полезной будет ему ее смерть.
Отодвинув в сторону пустой стакан, он начал читать меню завтрака.
Она изучающе смотрела на его профиль, но смогла прочесть лишь вежливый интерес к сведениям, приведенным в перечне блюд.
– Ну? – вопросила она.
Он поднял изящную руку, чтобы выбрать яичницу, а потом посмотрел на нее.
– По-моему, мои вчерашние доводы остались в силе. Может быть, у Хунтавас нет точного описания моей внешности. А может, у них есть фотоизображение. Я не имею права игнорировать такой вариант.
Перед ним зажглась еще одна формула – на этот раз в ней фигурировала не смерть Мири, а ее измена. Формула была отмечена как приблизительная: было немало шансов, что ценой его жизни она выкупит у Хунтавас свою.
Затенив длинными ресницами глаза, он снова повернулся к пульту и выбрал горячий хлеб и фрукты. Вынув тарелки из подавальщика, он вернулся к столу и сел напротив Мири.
Она молча встала, набрала себе немного более крепкий вариант земного кофе и снова вернулась за стол.
– И где же оказываюсь я? Вместо мишени Хунтавас я становлюсь политической пленницей Лиад, так?
Он покачал головой: казалось, почти все его внимание поглощено разрезанием спелого страфля на две равные порции. Он протянул ей половину. Она не взяла, и он положил половинку на стол поближе к ней.
– Так куда же это нас приводит? – продолжала настаивать она, и голос ее зазвучал резче.
– Думаю, – ответил он, прожевывая кусок яичницы, – туда же, где мы были вначале. Мы оказались вместе. Мы хотим жить. Каждый из нас уже внес нечто важное в дело нашего выживания. Если нам повезет, мы все это переживем. По правде говоря, мы творим свое счастье, просто делая то, что должно быть сделано, и так, как это получается сделать.
Он откусил кусок хлеба, нахмурился, протянув руку за стаканом, которого не оказалось на месте, и со вздохом провел пальцами по волосам.
– Поскольку наша цель – это наше общее выживание, думаю, тебе следует рассказать мне об этих людях: мужчине, который должен тебе деньги, и подруге, которая хранит твои вещи, чтобы мы могли правильно спланировать свои действия.
Он отодвинулся от стола и отправился заказать у повара еще молока.
Мири пила кофе, остро ощущая вес пистолета у себя в кармане. Она разбиралась во взаимном выживании: именно поэтому у многих в отряде Гирфальк были напарники. Доверие давалось ей нелегко, однако одно было несомненно: этот ее спутник умел вести себя в трудной ситуации.
– Ладно, – медленно проговорила она. – Человек, который должен мне деньги, – это Мерф. Ангус Дж. Мерфи. Третий. Он был в моем отряде наемников. Решил, что слишком много приходится убивать. – Она улыбнулась сидящему напротив нее мужчине. – Хотя романтики и доблести тоже на этой работе было навалом. Короче, он захотел соскочить – и было спокойнее его отпустить, раз ему так хочется.
Вал Кон ел, наблюдая за выражением ее лица, пока она говорила.
– В общем, я одолжила ему почти всю сумму неустойки, – продолжала Мири. – Предполагалось, что он вернет ее мне с процентами через три стандартных года. Прошло почти четыре.
Она удобнее откинулась на спинку стула, оставив нетронутую половинку плода лежать между ними, словно знак вызова. Казалось, он этого не заметил.
– Мерф упрямится?
– Отсутствует, – поправила она. – Адрес зарегистрирован в общем регистре. Дома никого нет. – Она покачала головой. – У меня не было времени ловить соседей для беседы. Почему-то, помня его, я решила, что он будет дома.
Читать дальше